12.03.2024
Знаменитый французский пианист и аранжировщик Ричард Клайдерман выступит 15 марта на сцене Светлановского зала ММДМ.
Тяга к музыке проявилась у Филиппа Паже (таково настоящее имя нашего героя) еще в раннем возрасте, когда отец, заметив у сына незаурядные задатки, начал обучать его игре на фортепиано. В артистическом мире существует расхожее красивое клише, когда говорят: «петь начал раньше, чем говорить». Но такая присказка бытует в отношении вокалистов, применительно же к Клайдерману уместна другая «формула»: приближенные к артисту люди поговаривают, что, когда вундеркинду исполнилось шесть, он умел читать музыку (то бишь, ноты) лучше, чем какие-нибудь тексты на своем родном французском языке.
Талант юного дарования развивался стремительно: уже в 12-летнем возрасте Филипп поступил в Парижскую консерваторию, где через четыре года выиграл свой первый приз. Юноше предрекали головокружительную карьеру классического пианиста, однако вскоре после первых заметных успехов, достигнутых на ниве «академизма», паренек оставил занятия классикой и обратился к современной музыке.
Подобная резкая трансформация удивила тогда многих из его окружения, однако для самого Паже представлялась вполне естественной: в конце 1960-х в западном мире не было более популярного музыкального жанра, чем рок, и молодой амбициозный исполнитель решил попробовать свои силы на этом поприще — со своими друзьями создал рок-группу. Но восторженным романтическим мечтам не суждено было осуществиться. Во-первых, Франция, как известно, не самая рок-н-ролльная страна, а следовательно, добиться серьезного признания в ней на данной стезе не так просто, как в англоговорящем мире. А во-вторых, как раз в это время отец Филиппа серьезно заболел и материально помогать сыну больше не мог.
Юному пианисту ничего более не оставалось, как расстаться с иллюзорным миром и вернуться на грешную землю: он нашел работу аккомпаниатора и сессионного музыканта. Именно таким образом пианист и «соскочил» с классической музыки, хотя она, по его собственному признанию, дала ему солидную основу для того, чем он занимается вплоть до сегодняшнего дня. К тому же музыканту повезло: его труд «чернорабочего черно-белых клавиш» неплохо оплачивался, а приобретенные в раннем возрасте навыки не остались незамеченными — постепенно его в качестве аккомпаниатора стали приглашать к сотрудничеству такие крупные французские звезды, как Мишель Сарду, Тьери ЛеЛюрон и Джонни Халлидэй.
Филипп уже почти смирился с ролью артиста второго плана, его вполне устраивала профессия аккомпаниатора с достойным окладом, а о возможности построить успешную карьеру сольного исполнителя он стал постепенно забывать. Однако все изменилось в 1976 году, когда молодому человеку позвонил известный французский продюсер Оливер Тюссен, который в тот момент вместе со своим партнером, композитором Полем де Сенневилем искал пианиста для записи фортепианной баллады. Поль сочинил эту композицию как посвящение своей недавно родившейся дочери Аделине.
23-летний Филипп Паже проходил прослушивание вместе с двадцатью другими претендентами и, к своему удивлению, получил работу. «Нам он сразу понравился, — вспоминал впоследствии Поль де Сенневиль. — Его своеобразная, очень мягкая манера игры чудесно гармонировала с обаянием его личности и приятной внешностью. На нас с Оливером это произвело сильное впечатление, и мы довольно быстро приняли решение».
Таким образом, на музыкальном небосклоне Франции зажглась новая «звездочка» по имени Ричард Клайдерман: Филипп взял себе фамилию прабабушки, чтобы избежать сложностей, которые могли бы возникнуть при произношении его имени за пределами Франции. Сингл Ballade pour Adeline имел фантастический успех. Создатели фонограммы, Тюссен и Сенневиль, в самых радужных мечтах надеялись, что если бы им удалось продать несколько тысяч копий, то это было бы уже колоссальным достижением. Оно и неудивительно: в описываемый период времени в поп-музыке господствовал стиль диско, и за судьбу мягкой, сентиментальной фортепианной баллады никто бы не поручился. Однако пластинка разошлась сногсшибательным тиражом: в 38 странах было продано 22 миллиона экземпляров.
Итак, банк был сорван, стрела попала в «яблочко», и начало истории блистательной карьеры было, таким образом, положено. Вскоре уже Ричард стал суперзвездой мирового масштаба, в ранге которой пребывает до сих пор, поскольку после успеха без малого полувековой давности, связанного с «Балладой для Аделины», творческий путь Клайдермана заметных осечек не знал.
Однако, отбросив излишний романтический флер и отринув восторженные эмоции, следует признать, что в той профессии, которую избрал Клайдерман, единожды обретя верное направление, в дальнейшем надо сильно постараться, чтобы уж очень заметно оступиться. Пианист-интерпретатор не является автором оригинального материала, а значит, новых композиторских подвигов от него никто не ждет. К нему предъявляются несколько иные требования. Единственное, что необходимо музыканту, оперирующему произведениями других авторов, — это умение правильно компоновать собственный репертуар. Иными словами, исполнителю не должно изменять чувство вкуса.
А с этим у Ричарда всегда было все в порядке. На сегодняшний день пианист записал порядка 1200 композиций и выпустил свыше 100 альбомов, разошедшихся общим тиражом более 90 миллионов экземпляров. По словам одного немецкого журналиста, Клайдерман «для популяризации пианино во всем мире сделал больше, чем кто-либо другой со времен Бетховена». Сказано, может быть, излишне опрометчиво и даже, возможно, непростительно высокопарно, но то, что Ричард Клайдерман помог фортепианной музыке быть вхожей практически в каждый дом, бесспорно. При помощи своего разнообразного и, повторимся, грамотно выстроенного репертуара, в котором интерпретации классических произведений соседствуют с обработками поп-стандартов, артист сумел создать собственный стиль, чего непросто добиться в безграничном, полном жесточайшей конкуренции мире черно-белой клавиатуры.
Однако «Романтический Принц» (как его однажды нарекла Нэнси Рейган) — не только записывающийся артист. Клайдерман также завоевал и репутацию пианиста-трудоголика, который, по мере возможностей и обстоятельств, от него не зависящих (взять ту же пресловутую пандемию ковида), концертных темпов старается не сбавлять. У пианистов, как людей, постоянно привязанных к статическому инструменту, в принципе не так много возможностей для визуального самовыражения, им непросто делать из своих выступлений настоящие шоу. Но Ричард пытается. «Я люблю выступать на сцене, — говорит он, — поскольку там у меня появляется прямой контакт с аудиторией. На концерте — будь то вместе с музыкантами моей группы или с симфоническим оркестром, — я люблю менять темп, варьировать ритмику, играть в разных стилях, чтобы вызывать у слушателей самые противоречивые эмоции».
Востребованность Клайдермана на мировой музыкальной сцене действительно впечатляет: был случай, когда в течение 250 дней, проведенных пианистом вне Франции, он дал 200 концертов! За двадцать лет (а впервые артист посетил Москву в 2004-м) Ричард неоднократно был у нас в гостях, и всегда его выступления ожидал теплый и восторженный прием. Нет сомнений, что предстоящий концерт в Московском международном Доме музыки исключением не станет.
Тем более, что и с программой вечера корифей популярной (а точнее будет сказать, «опопуляренной») классики рисковать, как обычно, не станет. Конечно, в Светлановском зале, как бы для проформы, прозвучат и такие композиции, которые широкой публике пока не очень хорошо известны, но основу выступления, вне всякого сомнения, составят проверенные временем полюбившиеся мелодии: аккуратно «причесанные» фрагменты классических произведений, оригинально обработанные темы из сокровищницы мирового кинематографа, моментально узнаваемые шедевры поп-классики — словом, все то, чего может пожелать душа для создания легкого, беззаботного весеннего настроения.
Фото: Руслан Шамуков/ТАСС и Вячеслав Прокофьев/ТАСС