21.03.2023
Материал опубликован в февральском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».
135 лет назад, 20 марта 1888 года, произошло событие, достойное не только занесения в культурно-исторические справочники, но и глубокого осмысления. Состоялась своего рода премьера русской балалайки, которая в тот день из народного инструмента превратилась в классический.
«И С БАЛАЛАЙКОЮ НАРОДНОЙ…»
На Руси она появилась в незапамятные времена. Побывавший в Х веке на Волге арабский путешественник Ахмад ибн Фадлан, встречаясь с русскими купцами, внимал звукам необычного для людей Востока музыкального инструмента и впоследствии сообщил об этом в путевых заметках. Да, то был истинно славянский инструмент, чьи перезвоны словно впитали в себя терпкий запах полыни русских полей, журчание лесных родников, нежные соловьиные трели.
В России без балалайки не обходилось ни одно праздничное гулянье. По традиции юноши, развлекая красных девиц, наигрывали на ней и веселые, и грустные мелодии. Впрочем, для каждого случая существовал свой особый наигрыш: «под песни», «под пляску», «под частушки» и даже «под драку» стенка на стенку. Если зазвучали задорные аккорды — значит, начинается день, знаменующий отдохновение от трудов. Державин об этом писал:
Прогаркни праздник сей крестьянский,
Который господа дают, —
Где все молодки с молодцами,
Под балалайками, гудками
С парнями, с девками поют.
Восхищался этим и Лермонтов, видевший в балалаечниках родственные души, самодеятельных поэтов:
Так перед праздною толпой
И с балалайкою народной
Сидит в тени певец простой
И бескорыстный, и свободный!..
Словом, балалайку в России знали и любили не только представители низших сословий.
К данному виду музыкального творчества обращались порой и серьезные композиторы, знатоки русского фольклора. После смерти Александра Серова (отца великого художника) состоялась премьера его оперы «Вражья сила», где особенно выделяется сцена празднования Масленицы. Виртуозное балалаечное соло звучит тогда, когда один из героев, Еремка, берет инструмент и гордо возвещает: «Потешу я свою хозяйку, возьму я в руки балалайку!» Неподражаемо исполнял эту роль великий Шаляпин.
И все же большинство «консервативно» настроенных музыкантов на «русскую мандолину» слишком долго смотрели свысока, считая игру на ней вульгарной деревенской забавой. В филармонические залы балалайку не пускали, и так было до тех пор, покуда на афишах не появилось имя Василия Андреева, стройного франта с аккуратно постриженной бородкой.
ВОЛШЕБСТВО НА ТРЕХ СТРУНАХ
Этот уроженец Бежецка Тверской губернии, сын купца первой гильдии, еще в детстве осознал свое призвание, самостоятельно научился играть на многих музыкальных инструментах, а в старших классах гимназии всерьез занялся скрипкой. Летом 1883 года, тихим июньским вечером, 22-летний Андреев в своем имении Марьино в Тверской губернии услыхал виртуозную игру балалечника-самородка, пожилого крестьянина Антипа. Тот чрезвычайно темпераментно, мастерски — сначала неспешно, как бы враскачку, потом все быстрее и быстрее — исполнял задорную плясовую. Для молодого музыканта все вокруг завертелось в невероятном темпе, казалось, даже деревья закружились в бешеном хороводе, а проходившая мимо женщина с коромыслом стала невольно пританцовывать, позабыв о тяжелой ноше. «Я был поражен и никак не мог постичь, как такой убогий с виду, несовершенный инструмент, только с тремя струнами, может давать столько звуков!» — вспоминал Василий Васильевич много лет спустя. А тогда он выучился играть на балалайке и в дальнейшем не расставался с ней днями и ночами. Очень скоро стал еще большим виртуозом, чем Антип, чем вызвал некоторую ревность старика. Андреев — из тех немногих, кто, поставив перед собой цель, идет к ней неудержимо, не считаясь с препятствиями.
В 1887 году с помощью мастера музыкальных инструментов Франца Пасербского он смастерил по собственным чертежам первую современную балалайку, снабдив ее грифом с врезанными металлическими ладами, как у гитары. С тех пор утвердился и элегантный силуэт с треугольным корпусом (впрочем, так она обычно выглядела и в народном исполнении). По просьбе Андреева Пасербский создал разновидности балалаек: приму, альт, бас, а несколько позже — пикколо и контрабас. Формировался невиданный оркестр, которому впоследствии оказались по плечу не только народные, но и классические произведения. Вскоре Василий Васильевич открыл в Соляном городке в Петербурге класс обучения игре на балалайке.
ТРИУМФ МУЗЫКАНТА
Конечно, все это возникло не на пустом месте. Такие люди, как Василий Андреев, были особенно востребованы как раз в 1880-е. Взявшийся за дело «обрусения» страны Александр III менял не только идеологию, но и эстетику. Строились великолепные здания, напоминавшие старомосковские терема, возвращалась в культурный обиход древнерусская иконопись… Император всемерно поддерживал таких работавших в национальном духе художников, как Виктор Васнецов и Константин Маковский. Прежде никого из русских самодержцев эта тема столь глубоко не волновала. Если бы в верхах не доминировала подобная тенденция, то, как знать, может, и не раскрылся бы в полной мере талант Андреева.
20 марта 1888 года собранный им «Кружок любителей игры на балалайках» в переполненном зале Городского кредитного общества Петербурга дал первое публичное выступление. Это был настоящий триумф, после которого музыканты отправились на гастроли по России: в Москву, Курск, Орел, Тулу, Тверь — города, где русскую музыку знали и ценили. И заправские меломаны, и те, кто никогда не посещал симфонических концертов, но любил слушать балалаечников, наконец-то получили возможность не стесняться личных предпочтений. Прежде балалайка звучала только для крестьян и таких внимательных к народной жизни аристократов, как Лермонтов или Державин. Теперь же она заиграла для великих князей и академиков, отечественных ценителей искусства и заезжих лордов. Все рвались на концерты андреевского коллектива. В оркестре вместе с балалаечниками выступали гусляры и домристы. Талантливый композитор, знаток фольклора и танцевальных мелодий Василий Андреев подбирал репертуар сам. Чопорные критики писали: руководитель ансамбля, мол, не народное искусство продвигает, а потакает вкусам публики, иначе зачем бы он включал в программу модные танцы. А он просто любил вальсы и понимал, что русской душе они отнюдь не чужды.
Василий Васильевич был не только музыкантом, этот неутомимый национальный культуртрегер делал все возможное, чтобы русские трели зазвучали повсюду. Игре на балалайке стали обучать в гимназиях, в обществах трезвости. В начале ХХ века не было в России города, где бы не собирались оркестры балалаечников. Народная музыка стараниями Андреева пришла даже в гвардию.
ТРЕЛЬ НА ВЕСЬ МИР
Концерты коллектива становились все масштабнее. В его составе выступали уже 380 виртуозов-балалаечников, которые были способны заменить орган, а могли устроить в зале немыслимую плясовую феерию. Андреевскую балалайку признал практически весь музыкальный мир. Гастроли в Германии, Франции, Австрии произвели настоящий фурор, в этих странах, особенно в армии, стали появляться собственные балалаечники. Оркестр дал несколько концертов — с неизменными аншлагами — в США.
Один из них состоялся в престижнейшем нью-йоркском Карнеги-холле. После первой же пьесы из зала раздались не только овации, но и свист. Русские музыканты знали заранее, что в Штатах это — выражение зрительского восторга. В Америке выступали в то время со своими оркестрами великие музыканты Артуро Тосканини, Густав Малер, однако успех россиян оказался самым громким.
Им рукоплескали и восторженно подсвистывали Филадельфия, Вашингтон, Чикаго, Спрингфилд… Мировая слава заставила российских критиков пересмотреть свое отношение к ансамблю Андреева. Его затею уже никто не считал чудачеством, да и за непритязательный репертуар упрекать перестали. В 1892 году в Париже Василия Васильевича избрали почетным членом Французской академии искусств «за введение нового элемента в музыку», в 1900-м на Всемирной выставке наградили орденом Почетного легиона и Большой золотой медалью. Ну а на родине ко всенародному признанию добавилось звание «солист Его Императорского Величества».
НАСЛЕДИЕ НАРОДНОГО ИСКУССТВА
После 1917 года всемирно известный музыкант об эмиграции даже не помышлял, стоически переносил все испытания — голод, разруху. Не являясь коммунистом, с большим успехом выступал перед красноармейцами. Во время одного из таких концертов сильно простудился, а вернувшись в Петроград, слег и в ночь на 26 декабря 1918-го ушел из жизни. Кудеснику русской балалайки шел 58-й год. Купеческий сын оставил после себя не пуды золота и разноцветных каменьев, а нечто более важное и ценное — уникальную музыкальную школу. Профессиональные балалаечники никогда не забывали своего первооснователя, продолжили развивать его искусство.
Коллектив, в котором национальные инструменты объединены по принципу большой симфонической группы, существует и в наше время. Это Государственный академический русский оркестр имени Василия Андреева. Балалайка стала основным инструментом десятков народных музыкальных ансамблей. Виртуозы еще долго будут раскрывать ее душу, необыкновенные, универсальные способности. Оказалось, например, что она — лучший аккомпанемент для неаполитанских песен, не просто с успехом заменяет мандолину, но и придает мелодии новые чарующие оттенки.
Балалайка — русская красавица, по которой судят о нашей стране, как фасад Спасской башни или старт космической ракеты. Если у народной культуры есть такие символы — значит, она жива и жить будет долго.