28.03.2022
Бессмертный мюзикл Фредерика Лоу «Моя прекрасная леди» и выручил фестивальную афишу, недосчитавшуюся ряда гастрольных спектаклей, и удивил парадоксальным сочетанием серьезной эпичности и опереточно-мюзикловой легкости. Фестиваль «Золотая маска» вынужденно вносит изменения в свою афишу — независящие от институции геополитические реалии заставляют корректировать афишу всероссийского театрального марафона на ходу. Так, в рамках «Маски» отменены показы нескольких спектаклей Красноярского театра оперы и балета им. Д.И. Хворостовского. Как поясняют организаторы на сайте, «возросли тарифы на авиабилеты и грузовые перевозки, соединяющие Красноярск и Москву; это увеличение делает невозможным гастроли». Также не будет в Москве спектакля «Дания тюрьма» Санкт-Петербургского Камерного театра Малыщицкого и постановки Санкт-Петербургского фонда Alma Mater «Юдифь».
Одним из ожидаемых событий форума должен был стать показ мюзикла Клода-Мишеля Шёнберга «Мисс Сайгон» — работы Театра музыкальной комедии из Северной столицы. Однако спектакль в Москву не привезли, вместо этого жюри «Маски» отправилось в Петербург отсматривать номинанта на родной сцене. Последующие показы в городе на Неве также отменены — о причинах не сообщается, официального объяснения нет ни от фестиваля, ни от театра. Возможно, это связано с правами на партитуру, принадлежащими европейским владельцам (Music Theatre International и британскому продюсеру Камерону Макинтошу), либо с участием целого соцветия западных постановщиков (режиссер — голландец, художники — японка и венгр, балетмейстер — из Италии).
Петербургская Музкомедия от гастролей в Первопрестольной отказываться не стала — в указанную в фестивальной афише дату вместо «Сайгона» на сцене Геликон-оперы был показан другой спектакль: последняя работа питерского коллектива — мюзикл Фредерика Лоу «Моя прекрасная леди». Премьера прошла в ноябре прошлого года — это второе обращение труппы к известнейшему хиту музыкального театра: в 1964-м именно на этой сцене состоялась его отечественная премьера, а легендарная Зоя Виноградова в роли Элизы Дулиттл была тогда признана «лучшей леди театрального Ленинграда».
Удивить в этой музыкальной пьесе непросто: и знаменитый фильм с Одри Хепберн смотрели, наверное, все, и ставится «Леди» на сценах наших музыкальных театров регулярно. Тем не менее режиссеру Григорию Дитятковскому и его команде (сценограф Владимир Фирер, музрук Андрей Алексеев, хореограф Надежда Калинина, световик Гидал Шугаев и другие) это удалось. Не сказать, что удивление это на сто процентов со знаком плюс — есть в новой работе и сомнительные моменты, но по большей части это тот спектакль, который оставляет приятное послевкусие.
Главное, что вызывало некоторые опасения, это хронометраж: «Леди» получилась неимоверно длинной. Это ощутимо даже с учетом того, что постановщики, можно так сказать, справились с формой произведения: музыкальные номера сделаны качественно, а актерская работа артистов выше всяких похвал. Постановочной команде, кажется, хотелось сказать очень многое, буквально все, что есть у Бернарда Шоу. Но выходит перебор: пространные, иногда просто-таки философического свойства монологи главных героев (к оригинальному тексту Алана Лернера добавили глубокомыслия не только из собственно «Пигмалиона» Шоу, но даже зачем-то из поэмы Андрея Белого «Глоссолалии»), выдержанные «мхатовские» паузы и смешные, но всем известные шутки, здорово снижают тонус и динамику действа. Оно вроде бы нигде не провисает и не утомляет, смотреть интересно: но все же три с половиной часа для мюзикла, пожалуй, это слишком.
В остальном у работы сплошные плюсы. Например, избежали набившей оскомину актуализации — фабула разворачивается аутентично, сохранены социально-классовые коллизии и даже почти то историческое время, в каком видел свою пьесу Шоу. И что же? Оказывается, история о чопорном профессоре-фонетике, мечтателе и фантазере, эксцентрике с ранимой душой, и упорной и небесталанной девушке из социальных низов ничуть не устарела, смотрится свежо и увлекательно.
Сценография минималистична и функциональна — семь вертикальных экранов и пустая сцена, на которой две мобильные лесенки-подиумы и дюжина стульев: доминируют светло-серые тона, а оживление вносит театр теней, с помощью которого решены многие сцены, например обучение Элизы фонетике. Неизбежно фокус внимания смещается на актерские работы, но филигранное раскрытие образов героев, которые объемны и выразительны, запоминаются, а течению спектакля такой минимализм помогает достичь кинематографической стремительности в развитии.
Удачно поработали с хором-мимансом: массовка пластична, танцы поставлены легко и органично, они не воспринимаются как необходимый «по статусу» мюзикловый довесок, но несут важную драматургическую функцию. Интересна работа со светом — он обостряет контрасты и подчеркивает графичность сценического решения, помогая сосредоточиться на главном — актерской игре. Она и впрямь здесь занимает главенствующее место, частично вынужденно, поскольку текста очень много, его нужно произносить и обыгрывать: вес явно сместился от мюзикловой природы спектакля в сторону драматического театра. Артисты Музкомедии справляются с этим блистательно — и пронзительная Вера Свешникова (Элиза), и преувеличенно благородный Владимир Ярош (Пикеринг), и невыносимый в своей заносчивости Владимир Садков (Хиггинс), и уморительный Павел Григорьев (Альфред Дулиттл), и, конечно же, величественные и неподражаемые, каждая по своему, гранд-дамы — Валентина Кособуцкая (Миссис Пирс) и Елена Забродина (Миссис Хиггинс). Да и поют хорошо — точно и выразительно. А деликатное сопровождение оркестра дает и мюзикловую легкость, и академическую гармоничность.
Питерский вариант (в отличие от голливудского) — с очевидной грустинкой в финале: общество встречается на венчании Элизы и Фредди, где Хиггинс — лишь гость в толпе. Жизненно и не по-бродвейски, не слащаво: психологический русский театр, наше «драматическое всё» окончательно перетягивает одеяло на себя. И тем не менее мюзикл остается мюзиклом — после финальных аплодисментов еще долго в ушах вьются лиричные мелодии Лоу: долгому спектаклю, в том числе и благодаря им, присуща легкость, в нем слышен аромат весны — очаровательных фиалок простушки Элизы.
Фотографии Марии Ковалевой.
Источник