03.12.2024
Чрезвычайно ярко раскрывшийся в первой и последней ее главной кинороли талант оказался конгениален железной логике творческой судьбы: благодарные зрители просто-напросто не опознали в Дорошиной артистку, залюбовались милой, доброй, страстно любящей, самоотверженно преданной, обманчиво простоватой, лукаво обаятельной Надюхой Кузякиной.
Первый съемочный день на ялтинском пляже едва не стал последним: вместо того чтобы развести мизансцену, постановщик схватился за голову, рухнул на гальку и завопил: «Я не знаю, как это снять!» Театральная условность обернулась невыносимым картоном, прекрасные артисты наигрывали автономно, отдельно от партнеров, замысел отказывался оживать. И все же наутро пришло решение. Меньшов превратил съемочную площадку в подмостки сельской жизни, инсценировка заиграла всеми красками трагикомизма — сама собой, как бывает только в кино. С годами стало очевидно, что верную высокую ноту картине подарила незатменная Надюха.
В 1950-м Дорошина поступила в два театральных вуза. Подвел аттестат: девятиклассницу пригласили вернуться через год. Вновь покорив обе комиссии, Нина выбрала Щукинское училище, «так как там было много зеркал и очень уж красивыми выглядели мальчики». Она попала на курс знаменитых вахтанговцев Владимира Москвина и Веры Львовой. Два года спустя дебютировала на сцене «Современника» и прослужила ей до последних дней.
В 1958-м харизматичный новатор назначил Нину на роль Веры в пьесе Виктора Розова «В поисках радости», в 1959-м принял в труппу театра. За два года актриса сыграла главные партии знаковых оттепельных пьес — «Пяти вечеров» Александра Володина, «Вечно живых» Виктора Розова, «Голого короля» Евгения Шварца. И тут «современников» раскусили… Партийные бонзы узнали себя в едких шаржах и задумали приструнить строптивцев. Театр спасла Дорошина, выступившая в качестве ведущей кремлевского концерта. Она бросилась к Микояну и вымолила прощение опального худрука.
В театре шутили: Дорошина хуже кошки, которую нельзя выпускать на сцену, сыграет даже телефонную книгу. Партнеры часто не понимали: то ли ей действительно худо и надо звать врача, то ли она проживает роль. Нина Михайловна умела жить, не экономя выразительных средств и приемов, быть и властной, и щедрой к партнерам. В паре с Дорошиной сыграли бы все что угодно любая кошка и телефонная книга.
С кино складывалось сложней. Блистательно играя эпизоды, актриса не могла стать на крыло большой роли в силу понарошечности экранного существования, вписанного в технологии съемочного процесса. Недоверие к важнейшему из искусств проявилось в «Первом троллейбусе» Исидора Анненского. Этот скромный фильм-настроение подарил мозаику очаровательных дебютов. В звездном ансамбле засияли Губанова, Кононов, Стеблов, Будницкая, Свердлин, Сазонова, Вицин, Демьяненко, Крамаров… А в 28-летнюю королеву эпизода влюбился 22-летний выпускник Щепкинского училища, недавно поступивший в «Современник» Олег Даль.
Пара прогуляла ночь напролет, а в первых лучах зари юноша предложил возлюбленной руку и сердце, и Нина сказала «да». Возможно, Принцесса устала от безответной страсти к своему Королю и решила сыграть сказку вдвоем с гениальным Принцем. Но та обернулась сущим кошмаром прямо на свадьбе. Молодая жена закокетничала с другим Олегом. Даль убежал, пропал, запил, а Дорошина продолжила веселиться: она ведь уже сыграла «свадьбу»! Развод усугубил душевные муки: бывшим приходилось делить сцену. В легендарной инсценировке горьковской пьесы его Васька Пепел сгоряча швырнул Василису за кулису.
Надюха устроена так же замысловато, как наша Галактика или спираль ДНК, или творческая судьба великой актрисы. В первой части она выступает Фантеской, сельской хлопотуньей комедии дель арте (или эдаким «Ефремовым», резонером, антагонистом сумасбродного деревенского трикстера, сыгранного Юрским). Измена пробуждает в селянке Великую мать, превозмогающую выпавшую ей недолю брошенки-бобылихи. Наконец, героиня оборачивается «Далем», Золотым ребенком, исцеляющим мир Вечной весной. Ребячливая дорошинская Надя поворачивает время вспять, исторгая занозу из глубины сердца и обеляя-спасая родненького, блаженненького чудика-голубятника!
Главной любовью Нины Михайловны были ее «дети», студенты Вахтанговского училища, с которыми она делилась талантом более 30 лет. Страстные дорошинские показы стали легендой театральной Москвы, артистка не умела лишь одного — играть в полсилы. «Считаю, что правильно быть прямой и честной, — говорила эта удивительная женщина. — Зачем врать? Чтобы потом мучиться?! Поверьте, жить по правде намного легче! Когда ты подводишь какие-то итоги, когда жизнь к закату, все нужно говорить начистоту, не врать людям и самой себе».