26.08.2024
В Петербурге реализуются высокотехнологичные проекты музыкального театра, а новое искусство как цифровой продукт интересно самому широкому кругу профессионалов. Об этом наш разговор с музыковедом, членом Международного союза музыкальных деятелей Ринатом Дулмагановым.
В петербургских культурных кругах прогремели два проекта с использованием дополненной реальности (AR). Спектакль «Матильда Кшесинская — блистательная реальность русского балета» объединил реальность подлинную и цифровую. Когда публика, находясь в интерьерах известного особняка балерины (ныне в Государственном музее политической истории России), могла созерцать через камеру планшета два параллельных действия — реальных актеров и предметы интерьера, на которые накладывались объекты виртуальные — кадры восстановленной кинохроники, ожившие фото и трехмерные модели, возникающие перед зрителем этой смешанной реальности. Во втором проекте — иммерсивной AR-инсталляции «Дирижерский пульт Евгения Мравинского» в Шереметевском дворце — Музее музыки — посетители увидели футуристическое преображение кабинета легендарного музыканта в эстетике, близкой декорациям фильма «Пятый элемент». А также смогли в режиме реального времени получить доступ к значительному массиву биографии и творческого наследия мастера, используя как возможности экспозиции, так и собственные смартфоны, без которых мы нынче и шагу не можем ступить.
Как объединить «старое» и «новое» искусство, чтобы не низвести мир прекрасного к чему-то утилитарному, но и не превратить его во что-то доисторическое и малопонятное для нового поколения, «Культуре» рассказал Ринат Дулмаганов, член Международного союза музыкальных деятелей, доцент кафедры музыкознания и музыкально-прикладного искусства Санкт-Петербургского государственного института культуры, генеральный продюсер Общественного фонда развития исполнительских искусств.
— Ринат Рафисович, вы классический педагог и продюсер, хорошо известный многими проектами в области традиционных форм исполнительского искусства. Почему вдруг такой поворот в «цифру»? С чего начался для вас «высокотехнологичный» период?
— Всему виной Сергей Дягилев, родившийся, как известно, в позапрошлом веке. В преддверии недавнего его юбилея мы подумали — а чем мог бы заинтересоваться и какую перспективу предложил бы публике Дягилев сегодня?
В 2014 году, когда меня пригласили преподавать в Институте культуры продюсерские и менеджерские дисциплины на факультете музыкального искусства эстрады, мне показалось, что необходимо расширить свои границы и познания, в частности, в области педагогического образования. Так я поступил в аспирантуру Академии русского балета имени А.Я. Вагановой, где потом и преподавал. Академия располагается в здании, часть которого когда-то занимала бывшая Дирекция императорских театров — единственное место в мире, куда Дягилев, великий балетный импресарио и первый в России продюсер, два года приходил на работу. Я предложил в этих священных стенах проводить междисциплинарную конференцию по искусству продюсирования, посвященную Дягилеву, в день его рождения, 31 марта. Первая Дягилевская конференция прошла в 2017 году под научным руководством балетного критика, профессора академии Ларисы Абызовой, а затем она стала ежегодным местом встреч, обмена мнениями и опытом, реализации новых проектов ведущих представителей профессионального сообщества, артистов и всех, кто увлечен искусством в России и за рубежом.
После пандемии Дягилевская конференция вышла за пределы академии — в Екатерининское собрание, ныне это ведущая площадка «Петербург-концерта», а ранее — знаменитый Екатерининский театр, где Дягилев репетировал первые «Русские сезоны». Затем — в одну из самых технологически оснащенных комитетом по культуре Санкт-Петербурга Центральную городскую публичную библиотеку имени Маяковского. И, наконец, благодаря участию ректора академии Николая Цискаридзе, мы обратились в Эрмитаж, Михаил Борисович Пиотровский поддержал проведение конференции 2022 года на его территории, в Эрмитажном театре. Мы посвятили ее вопросам цифровизации в искусстве, собрали лидеров отрасли в разных жанрах. Например, Пиотровский еще в 2018 году пригласил Константина Хабенского, они сделали виртуальную экскурсию по Эрмитажу. Специалисты, создавшие этот проект, рассказали об уникальной для своего времени работе. Коллеги из Санкт-Петербургской консерватории, РГПУ имени А.И. Герцена, Санкт-Петербургского государственного университета и других авторитетных организаций и учреждений культуры из регионов России показывали и рассказывали о своих наработках в направлении цифровизации перформативного, музыкально-театрального искусства, цифровой экономики и этики.
— А как от конференции вы пришли к идее спектакля с дополненной реальностью?
— В том же 2022 году предстоял двойной юбилей — 150-летие со дня рождения Дягилева и Матильды Кшесинской, они родились в один год. Я давно вынашивал идею придумать что-то интересное в особняке Кшесинской на Петроградской стороне, делился с коллегами, морочил голову театральным художникам, творцам-продюсерам Глебу Фильштинскому и Глебу Абаеву, режиссеру Игорю Коняеву, IT-специалисту Андрею Соловьеву и даже наследникам Кшесинской по линии ее брата Иосифа — представителям известной в артистическом мире семьи Севенард. Познакомившись с огромным пластом теоретических исследований и практическими кейсами благодаря участникам нашей «цифровой» Дягилевской конференции в Эрмитаже, я пришел к решению сделать спектакль к юбилею Дягилева и его основного, как сейчас сказали бы, хейтера — прима-балерины русской сцены Матильды Кшесинской. По моему представлению, он должен был базироваться на документальной основе с применением развивающихся технологий дополненной реальности и с «живым» театром: фрагментами из классических балетов и опер в исполнении солистов Мариинского, Михайловского театров, драматических артистов, учащихся Академии русского балета имени Вагановой. Важно было также постараться сохранить его в афише музея после премьеры. Мы обратились к председателю петербургского комитета по культуре Федору Болтину и в Российский фонд культуры. Получив софинансирование к собственным средствам, стали работать над AR-спектаклем «Матильда Кшесинская — блистательная реальность русского балета».
— Про финансирование смельчаков в поисках нового и создания цифрового в искусстве понятно, а кто творцы этих новых форм, кто вместе с вами?
— В ходе проведения Дягилевских конференций за эти годы не раз звучало, что продюсирование является полноправным видом творческой деятельности человека. И в этот вид творчества внес свой уникальный вклад основатель — Сергей Дягилев, родоначальник новой для своего времени профессии «продюсер». Кстати, Дягилев для воплощения задуманного создавал некий комитет, своеобразный совещательный художественный совет, работавший вместе с ним в атмосфере дружеского сотрудничества, примерно как и у нас.
Режиссер, лауреат Государственной премии Игорь Коняев талантливо довел AR-спектакль о Кшесинской до конца, но были трудности. Мы не ожидали многих технологических сложностей, например, с местом репетиций. Мы собирались репетировать в каком-то техническом пространстве, студии и, ограничившись парой репетиций в особняке, показать там AR-спектакль. Оказалось, что технология дополненной реальности не позволяет репетировать в одном месте, а играть в другом. Здесь все очень привязано к месту, и мы благодарны Музею политической истории за понимание и предоставленное дополнительное время на столь необходимую подготовку.
Другой пример: камера планшета в руках зрителя AR-спектакля должна стабильно видеть «метку» — специальный маркер с изображением любого визуального объекта, чтобы программа понимала, в какой сцене где и что должно появляться на экране планшета. Иначе спектакля не будет. У нас «метка» — это ролл-ап два на два метра. Это не украшение и без того прекрасного особняка. Мы начинали с размера классической театральной афиши — думали, что этого достаточно. Но камера планшета его видела плохо, и виртуальные объекты (декорации, оформление AR-спектакля) вели себя непредсказуемо, перемещаясь перед зрителем в пространстве. Забавно, но не в нашем случае. Методом проб и ошибок пришлось дойти до изготовления «метки» такого большого размера, чтобы все планшеты, направленные на нее, точно понимали, в каком пространстве они находятся и как располагать в нем виртуальные объекты. И таких чисто технических моментов было очень много.
Художником-постановщиком проектов и про Кшесинскую, и про Мравинского стал Дмитрий Шамов. Он тесно контактировал со всеми в команде, а это десяток специалистов, и для всех это был абсолютный эксперимент. Со всеми техническими и творческими находками и открытиями, выявленными во время работы над постановкой музыкально-театральных произведений новейших форм, впору защищать междисциплинарные кандидатские диссертации!
— А как творцы-гуманитарии работали с техническими специалистами-математиками, кто за кем следовал — физики за лириками или наоборот?
— Здесь только на равных, исходя из решения задач драматургии и режиссуры нашего произведения. И потом, мы всегда стараемся смотреть, что было до нас, мы общаемся с уважаемыми коллегами и не открываем Америку. К сожалению для нас, сейчас в большей степени развивается виртуальная реальность благодаря интересу большого бизнеса. Когда пользователь надевает шлем, очки и может учиться управлять самолетом, ремонтировать ядерный реактор, находясь, например, в спортзале, или смотреть, скажем, эрмитажную выставку. Нам же хотелось соприкоснуться с реальным историческим местом, дополнить, привнести в это место что-то уже существовавшее в истории или придуманное.
Это и есть дополненная реальность, и ориентиров уже много. На Дягилевской конференции в Эрмитажном театре Евгений Барбашин, руководитель службы медиавещания Мариинского театра, рассказывал помимо прочего о попытках снять балетный спектакль панорамной камерой с обзором 360 градусов, которая видит все вокруг себя. Ознакомившись с другими аналогичными работами, мы поняли, что это эксперимент, которым нужно заниматься особо, и с моим коллегой Андреем Соловьевым снова обратились в Академию имени Вагановой, к заведующему кафедрой балетмейстерского образования Юрию Петухову. Вместе с его студентами продемонстрировали практический опыт создания хореографического этюда во взаимодействии с видеокамерой в формате 360 градусов и на сцене Эрмитажного театра представили экспериментальный, подготовленный подобным образом номер «Виртуальное погружение в танец». Увидеть и высказать свое мнение об этой работе по постановке произведения новой формы можно было на Дягилевской конференции, можно и сейчас на известном видеоресурсе академии, кстати, там очень любопытные комментарии.
В этом году нашей деятельностью заинтересовался МГИМО. Они поддерживают новый фестиваль культурного поиска «Нам нужен Дягилев», я предложил провести Дягилевскую конференцию 2024 года на этой территории, поскольку их интересуют вопросы развития культурной дипломатии. Важно отметить, что для Дягилева вопрос «русских культурных побед» — представление миру российских художников, композиторов, хореографов и артистов — был, по его словам, «вопросом жизни». Добавлю, что в МГИМО создают также новый Цифровой факультет. Мы уже строим планы развития сотрудничества на следующую весну и дальнейшую перспективу.
— Но все же, где находится точка разграничения: что искусство, а что технологии? Посмотрев спектакль про Кшесинскую, не сразу скажешь, что именно является дополненной реальностью — цифровая картинка или все же «живое» исполнение ее дополняет?
— Думаю, не стоит проводить конкретную черту. Скорее всего, использование новых технологий — это эволюция. Они применяются не для разработки дополнительных или новых выразительных средств спектакля, а используются для создания самого спектакля — без них спектакля просто не будет.
Мы демонстрируем в планшете, в историческом интерьере особняка, как танцуют воспитанники Академии имени Вагановой. Они представляют зрителям спектакля, как Кшесинская занималась с Николаем Легатом, который ее обучил исполнению знаменитых 32 фуэте. При участии нашего научного консультанта, ведущего специалиста академии Марины Радиной мы смогли показать, как они разгадали секрет этих фуэте (Кшесинская первой среди русских балерин исполнила на сцене особый балетный трюк — 32 фуэте подряд, до нее в России его выполняли только итальянки). Кроме того, действие дополнено другими многочисленными объектами и контентом, если говорить на языке IT-технологий. Это декорации, видео, эскизы, рисунки, звук. Но они — не «еще одно» выразительное средство. Это — как у Дягилева, когда он соединял музыку, хореографию и изобразительное искусство, и в результате синтеза рождалась новая форма произведения. Так и новые технологии являются причиной создания произведения. Если мы возьмем AR-спектакль, или инсталляцию про Мравинского, или хореографический этюд «Виртуальное погружение в танец» — без камеры в 360 градусов, без смартфона этих произведений не было бы. Без планшета или специальных очков мы не можем посмотреть спектакль или инсталляцию.
На прогоне спектакля мы дали зрителям в руки планшет и поняли еще одну важную деталь: держать его в руках на весу в течение пятидесяти минут просто нереально. Благо, нашлось решение — мы закупили мобильные раздвижные стойки, на которых планшеты могут легко поворачиваться. Это важно, потому что для каждого зрителя, в зависимости от того, где он сидит, дополненные объекты появляются немного в разных местах. Да, несколько неудобно, пока не станут повсеместно доступны легкие AR-очки — это едва ли не единственный способ увидеть дополненную реальность. Но технологии развиваются, и поэтому необходимо, чтобы сегодня зритель согласился вместе с нами стать исследователем, первопроходцем. Это поможет развивать использование «цифры» в искусстве.
— А что с технической стороной дела, мы же ограничены в западных технологиях?
— Мы применяем только отечественный софт. Наши специалисты справляются. Притом что AR-технология современная и весьма требовательная к качеству оборудования. Дягилев в балетах последнего периода «Русских сезонов» также обращал внимание на развитие технологических новшеств и начинал использовать их в театре. Кто знает, в каких формах совершенствовались бы «Сезоны» Дягилевым дальше. «Русские сезоны» в любом случае обновили концепцию мирового балетного искусства и осуществили род «научно-технической революции» в театре — благодаря феномену коммуникабельности Дягилева прежде всего. А теперь появляются практически неограниченные возможности технологии. Но, как и прежде, нужен Дягилев.
У нас большие планы: следующий год — это юбилей Чайковского, 185 лет. Далее — юбилей Билибина. А где Билибин, там и Васнецов, которым Билибин восхищался. С деятельностью этих творцов был связан Дягилев. Я надеюсь, что с привлечением искусственного интеллекта нам, может, доведется создать не просто какое-то новое произведение с использованием высокотехнологичного оборудования, а именно произведение нового искусства. Или, по крайней мере, новое произведение, а будет ли оно причислено к искусству — исполнительскому или еще какому другому, — покажет время. Скорее бы!
Фотографии предоставлены Общественным фондом развития исполнительских искусств.