10.06.2024
Недавно свое 70-летие отметил художественный руководитель легендарного оркестра имени Ю. В. Силантьева Александр Клевицкий. Известный дирижер, композитор и продюсер рассказал «Культуре» о планах, о деятельности возглавляемого им коллектива и о сотрудничестве с Евгением Примаковым.
— Александр Леонидович, на ближайшее время у вас запланированы два больших концерта: 11 июня в Московской консерватории и 7 июля в Театре эстрады. Расскажите подробнее об этих мероприятиях.
— В Большом зале консерватории будут представлены мои сочинения, созданные в жанре академической музыки. В частности, прозвучит премьера симфонии «Русские картины», которая, как нетрудно догадаться из названия, посвящена произведениям русских художников. Каждая часть симфонии повествует о той или иной картине, а именно: «После побоища Игоря Святославича с половцами» Виктора Васнецова, «Зима» Исаака Левитана, «Масленица» Бориса Кустодиева, «Три богатыря», опять же Васнецова, и «Невидимый град Китеж» Константина Коровина.
Помимо этого, будет сыгран мой Концерт для фортепиано с оркестром в трех частях. Его исполняет прекрасная пианистка, с которой я очень дружен, — Екатерина Мечетина.
В первом отделении концерта дирижером выступит мой друг, профессор Московской консерватории, ректор Академии хорового искусства Александр Соловьев. А во втором дирижерскую палочку в руки возьму я, состоится премьерное исполнение Концерта для гобоя с оркестром, который называется «Грустная летняя сказка», прозвучат два хоровых сочинения («Молитва» на стихи Лермонтова и «Лунный свет», где солировать будет прекрасная вокалистка Валерия Чайка), романс на стихи Фета в исполнении солистки «Новой оперы» Елены Терентьевой, а также две сюиты из музыки к кинофильмам «Крыша» и «Любовь по нотам»…
Что же касается концерта в Театре эстрады, то это прямо противоположная история. Дело в том, что первую половину своей жизни я посвятил написанию песен, и вечером 7 июля прозвучат композиции, ставшие популярными у публики. Это песни на стихи поэтов, с которыми я сотрудничал в разные годы: Лариса Рубальская, Николай Денисов, Маргарита Пушкина, Илья Резник, Юрий Ряшенцев. Исполнять их будут Сергей Пенкин, Ефим Шифрин, Мириам Мерабова, Анна Бутурлина, Софья Онопченко, Нина Шацкая, Александра Воробьева, Сергей Куприк, трио «Мистерио», вокальная группа «Пятеро», участники детского музыкального театра «Домисолька» и другие замечательные артисты.
— Что побудило вас в свое время сменить композиторское амплуа — перейти от сочинения песен к созданию произведений «серьезного» жанра?
— Я бы не стал говорить о песне снисходительно, относя ее к несерьезному жанру. Порой хорошую песню написать бывает посложнее, чем какую-нибудь часть симфонии, ибо найти тот самый запоминающийся мелодический ход, который осядет в людской памяти, — задача не из легких. Более того, за годы, посвященные сочинению песен, я четко усвоил одно: если песня не пишется в течение пяти минут, то дальше можно и не пытаться. Песня — это сиюминутная интонация, которая выскакивает из тебя, и дальше ты уже, как профессионал, можешь с ней работать — оттачивать, отшлифовывать, словом, доводить до ума. Песня, по большому счету, вообще пишется ради запоминающегося припева.
В академической музыке темы и интонации, несомненно, тоже важны, но это интонации иного свойства: работа в симфоническом жанре подразумевает включение в творческий процесс всего твоего жизненного опыта. А классика, в плане самовыражения, конечно же, куда шире, чем песня. Академический жанр предлагает несоизмеримо больше возможностей для сугубо личного высказывания — возможно, именно этим он меня и привлек.
— Вы являетесь художественным руководителем и главным дирижером Академического Большого концертного оркестра им. Ю. В. Силантьева. Быть правопреемником, возможно, самого популярного эстрадного оркестра СССР — миссия сколь почетная, столь же и ответственная. Какие творческие задачи стоят сегодня перед коллективом?
— Я пришел в оркестр, будучи уже достаточно известным композитором. И, надо сказать, оркестр мне достался в весьма плачевном состоянии — пришлось приложить немало сил и энергии, потратить уйму нервов, дабы оркестр возродить и вновь сделать одним из ведущих коллективов страны. Состав был неполный, средний возрастной показатель музыкантов составлял «70+». Но при этом лично я сам не уволил ни одного человека: исполнители, по разным причинам, в том числе, естественным, уходили сами, потихоньку освобождая место молодым кадрам.
Со мной, как мне кажется, работается легко. Будучи музыкантом до мозга костей, я всегда стараюсь внедриться в сердцевину произведения, над которым мы трудимся. Отдаюсь процессу настолько, что буквально сгораю на работе и, заводясь лично, заряжаю своей энергией и музыкантов. Характер у меня достаточно импульсивный, но, по своей природе, я человек добрый. И именно этот сплав требовательности и внимательности дает определенный результат: думаю, музыкантам со мной интересно.
У меня сложился своего рода роман с оркестром, где все построено на взаимной любви. Оркестр — это моя семья, в которой, как известно, всякое случается, но в итоге взаимопонимание должно исполнять партию первой скрипки, выражаясь сугубо музыкальными терминами. Мне важно, чтобы каждый участник коллектива на концерте щедро делился своей энергией — не просто что-то там дул или пиликал, а именно полностью отдавался происходящему, был настоящим артистом.
Сегодня оркестр нащупал современный музыкальный пульс — пульс ХХI века, но для этого мне пришлось провести коллектив через много жанров и стилей. Ведь оркестр Силантьева — коллектив всеядный, в хорошем смысле этого слова: музыканты должны быть в курсе современных течений и веяний, и, помимо исполнения, скажем, вальсов Штрауса, разбираться в современной эстраде, роке, джазе, и так далее. Сегодня наш репертуар необычайно широк — от традиционной классики до произведений киномузыки. Плохих жанров для нас не существует, главное, чтобы хорошо написанная партитура находила отклик в сердцах слушателей.
Без ложной скромности могу сказать, что сегодня мы — превосходно сыгранный оркестр, где все участники хорошо чувствуют друг друга. И главное: у нас, как мне представляется, есть свое уникальное звучание, отличающее нас от других музыкальных коллективов страны. И ярчайшее тому подтверждение — публика, приходящая на наши выступления. Часто бывает так, что у нас в зале не то что яблоку — вишне некуда упасть (Улыбается).
— Любой композитор с чего-то начинает, но далеко не каждому улыбается удача. Что, на ваш взгляд, необходимо молодому автору, дабы суметь громко заявить о себе и быть услышанным?
— Во-первых, наличие профессионального образования. Я не против самодеятельности, но проблема в том, что сегодня эта самая самодеятельность мало чем отличается от банального кривляния. Во-вторых, участие в соответствующих мероприятиях, благо сейчас конкурсов, имеющих целью выявить достойных композиторов, проводится в стране немало.
Ну и самое главное — наслушанность. Я всю жизнь посвятил музыке, но при этом не только сочинял ее — я никогда не переставал ее слушать. Даже засыпаю с ней. Слуховой анализ музыкальных произведений необычайно обогащает любого человека, не говоря уже о начинающем авторе. Помимо того, что получаешь чисто эстетическое наслаждение (если музыка хорошая), ты еще и включаешь сугубо критическое мышление, а оно необходимо любому автору.
— Если оставить вечные рассуждения о том, что для творца важнее — вдохновение или профессионализм, — есть ли у вас свои «фирменные» композиторские приемы?
— Да. Я, приступая к сочинению какого-нибудь произведения, мысленно сажаю себя в зрительный зал и пытаюсь понять, какую музыку я в данный конкретный момент хотел бы услышать. И когда она начинает у меня в голове звучать, я ее просто записываю. Всегда важно уметь представить себя на месте человека, которому ваше творчество потенциально адресовано.
— Известно, что композицию «Война остается в песне» вы написали в соавторстве с Евгением Примаковым. Не могли бы рассказать поподробнее об этом любопытном творческом альянсе?
— Меня познакомили с Евгением Максимовичем накануне его 75-летнего юбилея. А к тому моменту уже витала в воздухе идея, чтобы на стихи Примакова несколько композиторов написали песни, — в том числе и я. Мне передали текст упомянутого вами стихотворения, я сочинил музыку, и в итоге песню исполнил Иосиф Давыдович Кобзон.
Евгению Максимовичу песня понравилась, у нас с ним сложились теплые дружеские отношения. Мы решили развить наше сотрудничество: Примаков в то время являлся президентом Торгово-промышленной палаты, и я предложил ему создать комитет по предпринимательству в сфере культуры. Евгений Максимович мою идею поддержал, что, кстати, послужило витком в моей музыкальной судьбе: во многом благодаря этому эпизоду в моей биографии я стал дирижером оркестра имени Силантьева.
Я тогда начал собирать инициативную группу, в которую вошли многие известные деятели культуры, в том числе и Ирина Анатольевна Герасимова, которая является генеральным директором и художественным руководителем Российского государственного музыкального телерадиоцентра. В одной беседе с ней я обмолвился: «Если вам когда-нибудь понадобится художественный руководитель и главный дирижер оркестра, то я всецело к вашим услугам — готов все бросить и этим заняться». Прошло какое-то время, и именно такое предложение я от Ирины Анатольевны получил.
— Вопрос как к композитору, в «послужном списке» которого значатся несколько мюзиклов. Сейчас проходит экспертный отбор заявок на участие в Национальном фестивале и премии «Музыкальное сердце театра 2024», академиком которого вы являетесь. Есть ли у вас планы, связанные с музыкальным театром? Какова в целом его роль в современной культурной жизни страны?
— В Театре оперетты вот уже несколько лет с успехом идет мой мюзикл «Собака на сене». Вы правы, я написал порядка десяти произведений в этом жанре, и у каждого из них вполне счастливая судьба. Знаете, довольно часто приходится слышать мнение, что мюзикл — это нечто наносное, пришлое, а следовательно, для России чуждое. Неправда. Если мы обратимся к истории, то увидим, что традиция музыкального театра в нашей стране культивируется довольно давно. Фильмы Григория Александрова с музыкой Исаака Дунаевского «Веселые ребята», «Волга-Волга», «Весна», «Цирк» — это же, в сущности, самые настоящие мюзиклы.
В семидесятых годах прошлого века замечательный режиссер Евгений Гинзбург снимал бенефисы многих выдающихся артистов в форме мюзиклов. Мне, кстати, повезло: я когда-то, в соавторстве с Юрием Ряшенцевым, написал мюзикл «Ангел с окурком», который снял Евгений Александрович. В этой картине все тринадцать музыкальных номеров в разных воплощениях исполнил Ефим Шифрин.
Словом, мюзиклы в нашей стране, вопреки заверениям скептиков, прижились. Более того, это очень популярное и востребованное направление: они создаются постоянно, и многие режиссеры с охотой берутся за эту работу, ставя мюзиклы не только в музыкальных, но и в драматических театрах. И вообще, по моему мнению, досужие разговоры из серии «наше/не наше», в том, что касается музыкального искусства, неплохо бы отбросить.
Джаз тоже зародился в Америке, но говорить о том, что в России его не любят, было бы, по меньшей мере, опрометчиво, согласитесь. В нашей стране джаз сегодня исполняют ничуть не хуже, чем на родине Луи Армстронга, Эллы Фицджеральд, Диззи Гиллеспи и Дюка Эллингтона. Более того, «тамошние» стили и направления начинают жить у нас своей собственной, полнокровной жизнью, после того, как «породнятся» с исконно русскими фольклорными традициями. Такой симбиоз жанров дает порой удивительные и весьма любопытные, с культурологической точки зрения, результаты. Плохих жанров, повторюсь, не бывает: главное, чтобы это было исполнено не пошло и преподнесено на высоком художественном уровне.
Фотографии: Пелагия Тихонова / АГН Москва.