09.06.2021
Издательство «Прогресс-Традиция» выпустило книгу Светланы Потемкиной «Надежда Павлова: большое интервью с балериной», посвященную одной из самых ярких и загадочных звезд, чей танец соединил эпохи и определил новый исполнительский стиль. Выход книги о балерине, ставшей самой молодой в истории отечественного балета народной артисткой СССР — это высшее звание она получила в возрасте 28 лет, — заметное и важное событие текущего театрального сезона. Для всего мира имя Надежды Павловой продолжает ряд имен великих танцовщиц: Анны Павловой, Галины Улановой, Майи Плисецкой, Екатерины Максимовой, Наталии Бессмертновой.
Звезда Надежды Павловой засияла в 1972-м. Ей едва исполнилось 15 лет, когда она победила на Всесоюзном конкурсе балетмейстеров и артистов балета. Уже через год она покоряет невероятную художественную вершину — завоевывает Гран-при на II Международном конкурсе артистов балета в Москве. Тогда танцевальные состязания еще не были растиражированы и планка престижа московского конкурса казалась поднятой на высоту недосягаемую. Девочка из многодетной чувашской семьи, ученица Пермского хореографического училища, еще не получившая диплома, стала первой и до сего времени единственной обладательницей высшей награды в женской номинации. Трогательная, хрупкая, обаятельная, она парила над подмостками в легких высоких прыжках, гибкие ноги взлетали на невиданную высоту — этот «прием» весь мир вскоре назовет six o’clock. В ее танце не было демонстрации трюков, но ее стиль — врожденная грация, удивительная гибкость рук и какое-то трагическое предчувствие — вызвал всеобщий восторг и всенародную любовь.
Об этом говорили участники презентации книги, которая прошла в пресс-центре Большого театра накануне юбилея педагога-репетитора ГАБТа Надежды Васильевны Павловой. Махар Вазиев вспоминал: «Мы, ученики старших классов Вагановского училища, были сражены танцем Надежды Павловой, и это не пафосные слова. Это явление уникальное, оказавшее на нас сильное влияние. Каждую комнату интерната, где мы жили, украшали ее фотографии. Мы понимали, что она несет новую эстетику, меняет привычную форму танца. Наши девочки начали подражать ее манерам и растягивать ноги, чтобы они поднимались, как у Павловой. Она вошла в число тех избранных, которые опережают время и создают нашу великую историю».
Тогда, в 1973-м, она вышла к высокому международному жюри получать награду — в детском платьице с погончиками, волосы собраны в хвостик, белые гольфы и… сплошное смущение. Трудно было узнать в этом скромном, почти испуганном ребенке балерину с совершенной техникой и волшебным обаянием. Награда открывала путь в главный театр страны периода его расцвета, где репертуар составляли выверенные эталонные спектакли, в которых выходили великие танцовщики. А эта девочка-вундеркинд вырывалась из любых канонов и правил, не разрушая границ, она выскальзывала за их пределы.
С нелегким грузом популярности Надя Павлова вернулась в Пермь — в свой класс, который вела выдающийся педагог Людмила Павловна Сахарова. После получения диплома «артистки балета» стала солисткой Пермского театра оперы и балета имени Петра Чайковского. Его мудрый главный балетмейстер Николай Боярчиков сразу понял, какую драгоценность получила труппа. Позже он напишет, и эти слова вошли в книгу, о павловской «интуиции танца», способности «чувствовать телом движение и через движение понимать смысл происходящего» и что «она не все могла сформулировать словами, но пластикой — все». Педагог Сахарова и хореограф Боярчиков бережно вводили юную артистку в спектакли — за неполные два сезона Павлова станцевала Жизель и Джульетту, Китри в «Дон Кихоте» и Сванильду в «Коппелии», Машу в «Щелкунчике» и Девушку в «Чудесном мандарине».
Сергей Коробков — ведущий презентации и коренной пермяк, вспомнил первые выходы ученицы хореографического училища Нади Павловой на сцену Театра оперы и балета имени Чайковского и длинные ночные очереди перед кассой — люди мечтали попасть на спектакль с ее участием.
Осенью 1975-го Павлову перевели в Большой театр по правительственному указу. Закрытая и упрямая, усердная и робкая, она не делала никаких шагов, чтобы «вписаться» в труппу, стать равной среди великих. В гримерке — стеснительно молчала, по коридорам ходила, опустив глаза, на вопросы отвечала немногословно. Диковинный цветок распускался только на сцене — она станцевала почти все партии классического репертуара, вела балеты Юрия Григоровича, участвовала в опытах молодых хореографов. Ее коронными партиями в Большом стали Жизель и Джульетта, Мари в «Щелкунчике», Фригия в «Спартаке», Седьмой вальс и Прелюд в «Шопениане». Кажется, она танцевала только потому, что не могла не танцевать. Публика же ждала искрометного чуда, а Павлова уже выросла в серьезную вдумчивую балерину, которая, как отмечала Майя Плисецкая, «слишком хороша».
Настоящая головокружительная театральная слава сопутствовала Надежде Павловой на зарубежных гастролях. Дуэт Надежды Павловой и Вячеслава Гордеева объездил весь мир, представлял страну на международных форумах и престижных концертах. И везде Надежду воспринимали «дивом дивным», феноменальным чудом. Соломон Юрок, знаменитый импресарио, организатор гастролей Айседоры Дункан, Большого и Художественного театров, Моисеевского ансамбля и «Березки», Эмиля Гилельса и Майи Плисецкой, Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича, незадолго до смерти сказал: «Я первым привез в США Анну Павлову и теперь могу уходить спокойно — я показал Америке Надежду Павлову».
«Золотой век» Большого театра клонился к закату, Надежда Павлова словно оставалась в тени своей ранней славы. Балерина, рожденная удивлять, ни на кого не похожая, бледнела в размеренных, хоть и суматошных, театральных буднях. Она погружалась в роли глубоко и неспешно, пластику насыщала размышлениями, играла с тайными смыслами и изменчивыми чувствами. С педагогами повезло — класс Асафа Мессерера и репетиции Марины Семеновой. О них Надежда Павлова вспоминает с благодарностью.
Для нее почти не ставили спектаклей, вокруг ее редкой индивидуальности не сложился театр, она так и не нашла своего хореографа, чей талант был бы сопоставим с ее дарованием. Через неполные четверть века Большой отпустил ее с легкостью неоправданной. В неспокойные 90-е она создала свой Театр балета, он просуществовал чуть более пяти лет, потом как приглашенная звезда выступала в спектаклях разных трупп, своим присутствием украшала жюри международных конкурсов. В 2013-м скитания закончились — Надежда Васильевна стала балетмейстером-репетитором балетной труппы Большого театра. Круг замкнулся.
Книга Светланы Потемкиной — не биография, скорее — перекрестки жизни балерины. Центральная из пяти глав — долгое, искреннее и правдивое интервью с Надеждой Васильевной, в нем — ничего необязательного, проходящего, никаких общих слов. В остальных разделах о героине говорят коллеги по сцене, балетмейстеры, ученики. Среди них — Игорь Моисеев и Илзе Лиепа, Ростислав Захаров и Николай Цискаридзе, Юрий Григорович, Асаф Мессерер, Владимир Васильев, Михаил Лавровский, Ролан Пети.
Автор книги справедливо отмечает самое, пожалуй, важное: «На Павловой закончилась эпоха легенд… Она открыла новые технические возможности для существующего поколения, но сама осталась в той эпохе, когда запоминали артистов, им верили и поклонялись. Она успела попасть в число легендарных».
Презентация книги прошла спустя месяц после ее появления на полках книжных магазинов. Весь тираж оказался продан до появления рекламы. Совсем скоро выйдет дополнительный тираж, и, поверьте, он будет не последним. Ведь Надя Павлова, по словам Асафа Мессерера, «загадала загадку по самому высокому счету, какой только есть в искусстве». Чтение книги — процесс завораживающий. Фото: Л. Педенчук
Источник