07.09.2023
В кинотеатрах — иранская психодрама «Вычитание» Мани Хагиги. Сюжет Хагиги неумышленно, но звонко аукается с представленной в мае датской «Иллюзией побега» Каролине Лонгбю.
«Я всегда хотел снять о раздвоении и его катастрофических последствиях, — делился замыслом Мани Хагиги в пресс-релизе, посвященном началу проката фильма в России.— Жизнь при теократии разделяет человека на две части: вы должны стать двумя людьми, чтобы выжить. Это разделение просачивается в самые узкие трещины вашей жизни; каждая ваша клетка производит симулякр самой себя — копию, которая выглядит точно так же, как и вы — вы производите эту копию, чтобы защитить себя от жестокости вокруг. Однако это может обернуться против вас и уничтожить вас».
Каким образом? С первых кадров выпускник монреальского философского факультета предъявляет «катастрофичное раздвоение» как явление неравнодушной природы: в Тегеране непрестанно идет дождь, этот дождь смывает следы и искажает перспективы, отменяет прошлое и настоящее, оставляет наедине с собой и обнажает раздвоенность…
Камера лениво скользит вдоль застывших в пробке авто и задерживается на девице в солнцезащитных очках. На пассажирском сиденье — инструктор по вождению Фарзане. Она отстраненно напоминает подопечной о контроле движения в зеркалах заднего вида, но, внезапно увидев какого-то мужчину, выскакивает из авто и устремляется вслед. Незнакомец заходит в подъезд, поднимается на балкон и оказывается в объятиях женщины, а Фарзане возвращается домой с разбитым сердцем: она узнала в этом типе собственного мужа!
Вернувшийся из командировки Джалал предъявляет алиби, но жена ему не верит. Возможно, дело в успокоительных, которые слишком резко бросила употреблять любимая, узнав о беременности? «Изменщик» решает проследить за лучшей половиной и обнаруживает, что в таинственной квартире проживает его копия, женатая на копии Фарзане. Чета знакомится с хозяйкой Битой, а последним о двойниках узнает ее супруг Мохсен…
«Представьте, вы женщина, вышедшая замуж за мужчину, которого раньше любили, — комментирует коллизию режиссер. — Вы помните дни, когда начинали влюбляться в него, помните, каким добрым, нежным и любящим он был. Вы скучаете по этому мужчине, потому что сегодня он другой, — между тем, какой он сейчас, и тем, кем он был, когда вы впервые его встретили и отдали ему свое сердце, образовалась пропасть… Теперь представьте, мужчина тех ранних лет любви открывает дверь и входит в ваш дом, садится напротив самого себя, напротив вашего мужа сегодня. Представьте, что он смотрит вам в глаза и говорит этим взглядом, что все еще любит вас… Как бы вы себя почувствовали? Как ваш муж отреагировал бы на эту любовь? А что, если бы все случилось наоборот? Что делать, если вы входите в свой дом и прикасаетесь к своему мужу так же, как и раньше прикасались к нему? Какой вид боли пронзит ваше сердце? — размышляет Хагиги. — «Вычитание» рассказывает историю раскола между тем, кем на самом деле является ваш возлюбленный, и тем, кем вы его себе представляли, не затронутым течением времени и ужасными увечьями, которые появляются со временем».
Итак, заданное расщепление персонажей оказывается обоюдоострой травмой, и тут возникает дилемма. Феномен двойников удостоверяет взаимную предназначенность — обе пары обручены самой судьбой! Одновременно они убеждаются в тавтологичности супружеской «матрицы», ставящей под вопрос слагаемые уравнения: кто здесь проживает свою подлинную жизнь, а кто мыкается никчемной тенью?
Под давлением неразрешимых вопросов двойничество запускает маховик психодрамы, строящейся на обостряющихся различиях характеров, реагирующих на внешнее сходство. Легкомысленные половинки пар с детской непосредственностью увлекаются коллизией раздвоения и впутываются в перипетии своих «новых половин». В то же время их «психологически зрелые» рефлексирующие партнеры замыкаются словно в кошмарном сне, стремятся пресечь общение и разорвать связь с «прежними собою».
И тут проявляется антропологический парадокс. «Молодняк» проявляет великодушие, дорастает до осознания злободневных проблем и принимает ответственность за судьбы дублеров, но те категорически отвергают заботу и сами отказываются делиться ею! Ведь раз твоя судьба поддается исправлению лучшей ипостасью, ты заживаешь чужой век… Между тем Хагиги убеждает: если молодому человеку поручить исправить жизнь своей «зрелой» версии, он играючи перепишет ее набело. Верно и обратное: сиюминутное «настоящее я» всеми силами отвергает эту непрошеную заботу.
Правда, в реальности подобного не происходит, по крайней мере наяву. Минувшее в обличье светлых воспоминаний стремится похлопотать о насущном дне, но не находит почвы для его внимания; ведь лишь только он опознает себя в нем, как тут же лишится будущности! Однако отречься от прошлого и утратить всякую почву мы не можем. Итого, нами овладевает как бы двоящаяся субъектность, создающая видимость борьбы лучших, но не сбывшихся «нас» с кое-как сбывающимися «нами». Лишь эффект дежавю намекает нам, что положение не безысходно: мы адресуем себе и храним в памяти моменты околдованности настоящим. Эти прекрасные миги абсолютной открытости можно уловить, но не присвоить, ведь мы проживаем их не для себя и не для других, но в редкие, возможно, лучшие минуты — для любимых, уносящихся по реке времени.
Согласно Хагиги, «при теократии» эта река разворачивается вспять. На деле, сам режиссер помещает нас в обстоятельства, над которыми довлеет тотальное дежавю. Узнавания увязают в повседневности, переводя ее сюжеты из социального измерения в антропологический тупик. Как если бы из зеркала на вас взглянул и отпрянул единственный в мире человек. Бывает. Показалось…
«Вычитание». Иран, Франция, 2022
Режиссер Мани Хагиги
В ролях: Таране Алидости, Навид Мохаммадзаде, Али Багери, Гилда Вишки, Вахид Агапур, Фархам Азизи
12+
В прокате с 7 сентября