20.03.2023
Проект, приуроченный к 89-летию со дня рождения Михаила Жванецкого: великий сатирик глазами выдающегося художника.
У этой выставки не самый обычный формат. Ее экспонаты размещены не в помпезных музейных залах и даже не в стерильном пространстве галерей, а в фойе петербургского театра, тоже необычного. Уникально, прежде всего, его месторасположение: что может увидеть зритель, в антракте выглянувший в окно? Спешащих пешеходов, огоньки автомобилей, блеск воды в канале… Однако гость театра на Итальянской, 19, с удивлением отметит, что перед ним — торговый Пассаж со стеклянной крышей. Красивая галерея была возведена в 1848 году, причем с самого начала там предусматривалось помещение для театральных постановок. В 1904-1906 годах его занимал Драматический театр Веры Комиссаржевской: дива не только руководила труппой, но и сама блистала на сцене — в пьесах Ибсена и Чехова. Ну а нынешний театр, получивший впоследствии ее имя, был основан позже, в трагические для Ленинграда дни — осенью 1942 года. Его костяк составили артисты, оставшиеся в блокадном городе: те, кто, несмотря на голод, бомбежки и нечеловеческие условия, просто не смог расстаться с искусством.
Надо ли напоминать, что верность творчеству — свойство настоящего артиста, писателя, художника. А еще — эмпатия, способность чувствовать чужую боль. «Моя сатира не на протесте, а на сострадании. Я дешифровальщик. Я расшифровываю пузыри утопающих», — эти слова Михаила Жванецкого могли бы послужить эпиграфом к его блистательным монологам, где смех нельзя было отделить от слез. Выставка «Жванецкий и Габриадзе. Линии», посвященная «Михал-Михалычу», открылась 6 марта, в его 89-й день рождения. Дата не круглая, но сатирику, ушедшему из жизни почти два с половиной года назад, были чужды банальности. Театр им. В.Ф. Комиссаржевский подготовил особый подарок: показал в этот день спектакль Григория Дитятковского «В осколках собственного счастья» по произведениям Жванецкого. Когда-то, в 2017-м, писатель приезжал на один из первых показов, а теперь возрожденную постановку увидели его близкие — жена Наталья Жванецкая и сын Дмитрий. А в фойе театра — небольшом, но роскошном, с лепниной и сверкающей люстрой, — разместилась выставка: редкие фотографии, рукописи, а также — рисунки грузинского волшебника Резо Габриадзе, иллюстрировавшего в начале нулевых пятитомник Жванецкого.
— Выставка маленькая, домашняя, — рассказала на открытии Наталья Жванецкая, выступившая куратором. — У нас эти работы висят дома — по лестницам, над диванами. И Мишины рукописи — в основном, посвященные мне: «Дорогая… Любимая…» Я повесила их после его смерти. Сначала они меня расстраивали, а сейчас наоборот — бодрят. Читаю и думаю: «Да… Да… наверное».
Наталья Жванецкая бережно хранит память о муже: она подарила его издания многим московским библиотекам, а теперь — Российской национальной библиотеке в Петербурге, куда после 26 марта переедет выставка. Кроме того, в прошлом году вышла новая книга «Тексты к размышлениям»: более четырехсот афоризмов — как бессмертной классики, так и цитат из архивных материалов и рукописей, изученных Натальей Жванецкой.
На выставке тоже много редкостей: например, фотографии из семейного архива — совсем юного Миши с родителями. Вообще экспозиция получилась изящной и необычной. Тонкая ажурная конструкция изображает знаменитый портфель Михаила Михайловича, с которым он буквально не расставался. Инсталляцию дополняют листы с цитатами, напоминающие ворох записей в руках маэстро. «Ремонт вообще невозможно закончить, его можно только прекратить». «С человеком что ни делай, он упорно ползет на кладбище». И рядом же: «Вопль человека XX века: «Не нарушайте мое одиночество и не оставляйте меня одного». Сатирик признавался, что всегда был грустным, однако его слова бередили раны и одновременно лечили. Он утверждал: «Что такое юмор? Это спасение. А что такое слезы? Это жизнь. Поэтому смех сквозь слезы — наше самое главное достижение за все годы существования». А еще сравнивал себя с вестником — предупреждающим о беде: «Настоящий сатирик как пономарь: ударил в колокол и ушел спать во время наводнения». Напомнить об изъянах этого мира — да. А вот предложить универсальное лекарство — нет: этим обычно занимаются политики, но не сатирики.
Еще Михаил Жванецкий был тонким лириком — его произведения порой превращались в поэтическую прозу. На выставке по периметру от «портфеля» расположены стенды с рукописями маэстро. Например: «Любовь страшна, загадочна, непредсказуема. Она ужасна для того, кого бросают первым. Почему они никогда не делают этого одновременно. Вечная загадка, делающая эту игру смертельной. Я становлюсь все ниже. Все меньше. Я не уменьшаюсь, господа. Я ухожу». Сам Жванецкий прекрасно понимал природу своего таланта — недаром он говорил: «Я пишу звуки». Как известно, поэзия суггестивна: она проникает в нас через ритм или музыку слов. Или вот пример из книги «Тексты к размышлениям»: «Кстати, в море остаются следы от катера, от парохода. Как в душах, как в умах. Как всюду, где нам кажется, что они исчезли…». Многие любили сатирика именно за особую философско-лирическую интонацию — как человека тонко чувствующего, «без кожи».
Таким же был Резо Габриадзе — автор сценарий фильмов «Мимино» и «Кин-дза-дза!», создатель знаменитого Тбилисского театра марионеток. Недаром с Михаилом Михайловичем они долго дружили. Батоно Резо рассказывал истории — в сценариях, рисунках или спектаклях — с легкой доброй усмешкой и превращал любую, самую пустяковую деталь в чистую поэзию. У Габриадзе была потрясающая фантазия, его воображение парило легко и свободно. Вспомнить хотя бы, как в автобиографическом мультфильме «Знаешь, мама, где я был?» он рассказывал о хронических опозданиях в школу и тут же, не меняя интонации, — о том, что однажды с портретов сошли Ленин и Сталин, чтобы пожурить недотепу. Рисунки к пятитомнику произведений Жванецкого он тоже выполнил в своей неподражаемой манере: не следуя прозе Михаила Михайловича буквально, а воплощая свои ассоциации. Впрочем, главным героем все-таки остался Жванецкий: с неизменным портфелем, в очках. То он, как ребенок, сидит на коленках у дородной одесской дамы, то греет в тазике ноги или выглядывает из-за забора, а иной раз предстает в образе многомудрого китайца. И все это — изящными росчерками пером и тушью. Сатирик признавался, что любит не веревки (опутывающие и сковывающие), а нити, и вот эти тонкие линии — творчества, дружбы, симпатии — соединяли их с Резо. Они оба были щедро одарены и не укладывались в определение «только писателя-сатирика» или «только художника». И даже ушли они почти в одно время, с разницей в семь месяцев: Михаил Жванецкий — 6 ноября 2020 года, Резо Габриадзе — 6 июня 2021 года. И наверняка где-то там, в недоступных нам сферах, теперь продолжают ненадолго прерванный диалог.
Выставка работает до 26 марта.
Фотографии предоставлены пресс-службой Театра В.Ф. Комиссаржевской.