20.02.2023
К столетию образования Союза Советских Социалистических республик в московском Манеже открылась выставка, в название которой вынесен один из символов советской эпохи.
Смотреть «Дом культуры СССР» лучше дважды — в первый раз просто пробежаться по тринадцати залам, отметить их расположение, архитектуру, если получится, оценить замысел кураторов. А потом прийти еще раз, чтобы познакомиться с экспозицией более основательно, задержаться в тех разделах, которые вызовут наибольший интерес.
С первого раза экспозиция может показаться раздробленной, не связанной единой идеей. На самом деле рассказать в рамках одной выставки о всех направлениях советского искусства — задача не просто сложная, а скорее невыполнимая, особенно если учесть сжатые сроки, в которые был реализован этот проект. Формат, который выбрали кураторы (Алина Корень, Антон Горланов), для таких условий подходит идеально. Экспозиция построена по принципу «выставки в выставке»: тринадцать тематических разделов, представляющих восемь направлений искусства советской эпохи, самостоятельны и не связаны между собой. Все как в советском Доме культуры, в котором есть и театральная студия, и студия живописи, и кружок по фото, и зрительный зал, и везде идет очень напряженная жизнь.
Домам культуры посвящен первый раздел выставки, тот, в который попадаешь, поднявшись из гардероба. Здесь можно увидеть проекты первых общественных зданий, которые появлялись в послереволюционные годы и были наследниками «народных домов» конца девятнадцатого века. Примером может служить народный дом для рабочих Коноваловской мануфактуры в Ивановской области, который начал строиться в 1915 году по проекту нижегородского архитектора Петра Малиновского (сметная стоимость составляла колоссальные 220 000 рублей) и достраивался после Гражданской войны малоизвестными тогда братьями Весниными, которые дали зданию с колоннами высокую оценку, назвав его блестящим образцом архитектуры неоклассицизма. Ивановский рабочий клуб, который существует и поныне, стал прототипом типовых советских ДК. Масштаб здания позволяет оценить одна деталь: зрительный зал в нем — точная копия зала Малого театра в Москве.
Параллельно со строительством клубов и домов культуры, которые были главными элементами советской идеологической программы, в первые послереволюционные годы формировалась идея создания некоего гигантского дворца для собраний трудящихся масс.
К столетнему юбилею Советского Союза она имеет самое прямое отношение: предложение построить такой дворец «на самой главной и лучшей площади Москвы» прозвучало в 1922 году на Первом съезде Советов, объявившем о создании СССР.
Здание, как известно, так и не было построено, но история конкурсов на Дворец Советов, подготовка проектов и их обсуждение повлияло на развитие всей советской архитектуры.
Широко известен окончательный проект Бориса Иофана, с гигантской фигурой Ленина, венчавшей здание, но в самом масштабном этапе конкурса участвовало 160 проектов, включая 24 иностранных. Зарубежные проекты, которым на выставке отведена отдельная стена, позволяют увидеть, как иностранцы видели главное здание пролетарского государства. Проект итальянца Бразини, например, напоминает средневековую крепость, а швейцарец Ле Корбюзье, который был в числе архитекторов, специально приглашенных на конкурс, предложил вариант, развивавший идеи конструктивистов.
Куратор архитектурных разделов Ксения Кокорина стремилась связать их между собой, и связующей нитью стали конкурсы, которые в советскую эпоху получили новый характер. Целью конкурса было не определение победителя (его назначали), а организация коллективного сотворчества всех — архитекторов и рабочих, зарубежных специалистов и самодеятельных изобретателей. Всенародный конкурс на здание Мавзолея Ленина, которому отведен третий раздел, был одним из самых массовых, на него присылали свои проекты и рабочие, и крестьяне, и даже школьники. Школьный работник видел Мавзолей как квадратное здание правильной формы, с арками и башенками по краям, увенчанное земным шаром с фигурой вождя, а инженер поместил на крышу гигантскую гайку с вкрученным в нее молотом. Вождь с протянутой вперед рукой должен был стоять перед монументом.
Герой следующего раздела — легендарный ВХУТЕМАС, созданный в 1920 году, одно из самых влиятельных учебных заведений в области художественного и дизайнерского образования. Здесь преподавали все новаторы того времени: Василий Кандинский и Эль Лисицкий, Владимир Татлин и Роберт Фальк, Александр Родченко и Варвара Степанова, Александра Экстер и Петр Кончаловский и многие, многие другие.
Выставка построена так, что, расставшись со школой авангарда, посетитель колеблется, куда ему направиться дальше — в сектор, где собраны работы художников 1920-1930 годов, искавших новые художественные приемы, способные выразить ощущение происходящих в стране перемен. Здесь и Малевич, и Альтман, и Петров-Водкин, и совершенно потрясающая «Кондукторша» Самохвалова, грозная богиня электрической эпохи. Или повернуть в другую сторону, к произведениям мастеров «Сурового стиля», Гелтя Коржева, Таира Салахова и Виктора Попкова, отобранным куратором этого раздела Зельфирой Трегуловой, и беспредметным композициям Юрия Злотникова, Эрика Булатова и Франциско Инфанте. Два зала, перетекающих друг в друга, заставляют задуматься о взаимоотношениях официального и неофициального искусства в эпоху оттепели.
Но есть у посетителя соблазн проскочить эти интереснейшие экспозиции и сразу двинуться туда, где стоит невысокий четырехугольный постамент, на котором кто-то размахивает руками, вызывая своими движениями музыку, которой трудно подобрать точное определение — она вызывает ассоциацию с какими-то природными звуками. Это терменвокс — первый в истории электронный пространственный музыкальный инструмент, созданный в 1920 году советским инженером Львом Терменом. В 1922-м он демонстрировал свое изобретение Ленину — тот пытался исполнить на терменвоксе «Жаворонка» Глинки.
Судьба Термена — тоже символ советской эпохи. Человек разносторонних дарований, он изобрел множество различных автоматических систем, включая охранные, «дальновидение» — предшественника современного телевидения, выступив в 1927 году с терменвоксом на музыкальной выставке во Франкфурте, приобрел мировую известность. Год спустя, оставаясь советским гражданином, Термен переехал в США, где запатентовал все свои изобретения, продал американской компании лицензию на упрощенную версию терменвокса, открыл собственную компанию Teletouch и вскоре стал очень популярным в Нью-Йрке человеком. В гостях у него бывали Эйнштейн, Чаплин, Гершвин, Иегуди Менухин и, как говорят, даже будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр. Термен развелся с женой, оставшейся в Советском Союзе и женился на восемнадцатилетней танцовщице негритянского балета Лавинии Уильямс. В 1938 году его отозвали в Москву и вскоре арестовали. Изобретатель получил восемь лет лагерей, но большую часть провел в шарашке, где его подчиненным был Сергей Королев — они вместе работали над беспилотными летательными аппаратами, прообразом нынешних крылатых ракет.
До оттепели Термен работал в закрытых кб, а в середине 1960-х обосновался в лаборатории Московской консерватории, занимаясь созданием новых электромузыкальных инструментов. В 1967 году американский музыкальный критик узнал в человеке, которого случайно встретил в коридоре консерватории, Льва Термена и написал об этой встрече. Разразился страшный скандал, изобретателя уволили, но свои исследования он продолжал до конца жизни.
Музыкальный раздел в «ДК СССР» один из самых интересных, возможно, из-за свойств самой музыки, из-за ее способности передать ощущение стремительно меняющейся жизни. Композитор Константин Ретинский, куратор раздела «Музыка — советское поле для экспериментов», специально для выставки написал музыкальное произведение, которое транслируется в отдельном зале и сопровождается архивной видеохроникой.
А вот архивных кадров, кстати, на выставке не хватает — искусство фотодокументалистики представлена работами одного мастера — военного фотокорреспондента Евгения Халдея. Но работы все легендарные – Халдей прошел всю войну, снимал Потсдамскую конференцию и Нюрнбергский процесс, является автором знаменитого снимка «Знамя Победы над рейхстагом». Можно считать этот авторский раздел восстановлением справедливости: известность пришла к Халдею только в середине 1990-х, незадолго до его смерти. При жизни у него не было ни одной выставки.
Фотографии: Кирилл Зыков / АГН Москва.