14.09.2022
При поддержке Минкультуры РФ с 15 по 30 сентября в Москве во второй раз пройдет Фестиваль актуального научного кино (ФАНК). Показы будут идти в «Каро Октябрь», «Иллюзионе» и «Пионере».
Научное кино может быть захватывающим, как вестерн, или леденящим душу, как триллер, потому что жизнь сама по себе неплохой сценарист. В афише фестиваля 22 фильма, снятых российскими и зарубежными кинематографистами. Разброс тем интригует: один фильм посвящен Марселю Дюшану, перевернувшему с ног на голову традиционные представления об искусстве, другой — Роберто Ассаджиоли, создателю методики психосинтеза, третий — советскому физику Андрею Сахарову, «отцу» водородной бомбы. Как формировались концепция ФАНКа и его нынешняя программа, «Культуре» рассказала Ирина Белых, программный директор фестиваля.
— Ирина, как получилось, что ФАНКу семь лет, но по счету он второй?
— Началось все с фестиваля «Политех360», который проходил в Политехническом музее. В 2014 году наша команда отделилась от музея, и сразу появился ФАНК. Сначала он существовал как путешествующий фестиваль, то есть мы ездили по регионам, проводили городские фестивали. Принимали нас хорошо, было очень много запросов, мы с нашей маленькой командой ответить на все запросы не могли. И тогда мы придумали новый формат — «Дни научного кино» в вузах.
Мы называем это «социальной франшизой» — мы собираем программу, выкупаем права на определенный срок, не разово, как обычные фестивали, а на три месяца, на шесть, и с октября по декабрь открываем для всех желающих возможность взять наши фильмы. Вместе с фильмами мы даем дизайн, даем контент-план, даем инструкции и рекомендации по проведению фестиваля, и любая площадка или группа людей, у которой есть доступ к площадке, может все это взять и провести у себя ФАНК.
Таким образом получается огромный охват, у нас более 400 площадок, более 200 городов, и в таком формате мы уже семь лет существуем. До прошлого года мы проводили пять-шесть городских фестивалей плюс «Дни научного кино». Два года назад мы получили поддержку Министерства культуры и смогли провести ФАНК так, как планировали еще в 2011 году: старт в Москве и дальше социальная франшиза по регионам.
— Насколько в мире сейчас популярно научное кино?
— Мне кажется, в последние пять лет интерес к нему вырос. Во Франции и Чехии проходят фестивали научного кино, которые значительно старше нашего; есть замечательные фестивали в Голландии. В общем, там развита киноиндустрия, это означает больше игроков, больше конкуренции, больше стимулов для того, чтобы такое кино создавать, и больше платформ.
Причем эта киноиндустрия начала формироваться очень давно. В Англии, например, Charles Urban Film, одна из первых кинокомпаний, снимавших научное кино, еще в начале двадцатого века выпустила брошюру, рассказывающую, как такое кино должно сниматься. Не все, что там написано, получалось, но тем не менее какую-то базу эта брошюра заложила. К началу эры телевидения научное кино уже было известно и благополучно перешло в телевизионное производство. Все шло по пути индустриального развития.
— Но в Советском Союзе тоже было научное кино, и неплохое.
— Да, был Центрнаучфильм, и там работали очень интересные, талантливые сценаристы и режиссеры. Семен Райтбурт, Владимир Кобрин, совершенно уникальные люди. У нас было меньше индустрии, но больше ярких авторов.
— Где проходит граница между документальным и научным кино?
— Считается, что в документальном кино героем является человек, а в научно-популярном — объект, явление или исследование. Но то кино, которое мы сейчас показываем, сильно размывает границы. То, что показывает ФАНК, мне кажется, сейчас должно быть интереснее зрителю, чем традиционное научно-популярное кино. Это картины, в которых в центре человеческая история, а наука — контекст.
— У вас в программе есть фильм о Марселе Дюшане — неужели он будет интересен аудитории научных вузов?
— Ценность проекта в том, что аудитория может сама выбирать то, что ей интересно. Мы даем возможность вузам или другим институциям потренироваться в проведении культурно- просветительского мероприятия у себя, на своей площадке. У нас в программе обычно около двадцати фильмов, каждый вуз выбирает из них пять — семь. Я думаю, что какие-то художественные вузы вполне могут выбрать Дюшана, а может быть, наоборот, откажутся, потому что им это неинтересно.
— Вы показываете в этом году несколько фильмов о психологии и вообще о медицине — это особенность времени или ваш выбор?
— Вы знаете, обычно у нас больше фильмов о науке и технологии, но в этом году действительно получился перекос в сторону психологии и медицины. Отчасти это сознательное решение. Меньше технологии, больше человека.
— А вы человек науки?
— По образованию я переводчик, окончила иняз, а потом училась на курсе во ВГИКе, но не стала туда поступать и окончила курс Нью-Йоркской киноакадемии во Флоренции.
В студенческие годы меня очень интересовал поэтический перевод. Недавно я поняла, что у научного кино есть нечто общее с поэтическим переводом. Научное кино — это акт перевода сложных научных смыслов на более доступный эмоциональный, чувственный язык.
— Вы включили в программу «Девять дней одного года» Михаила Ромма, но ведь это художественный фильм.
— Мы впервые показываем игровое кино. Когда я пришла в Политехнический музей, словосочетание «научно-популярное кино» было немного подзабыто. Когда речь заходила о научном кино, люди вспоминали этот фильм — «Девять дней одного года». И я подумала, что имеет смысл показать его на большом экране. Хотя это художественное кино, но это важный фильм, вдохновляющий на занятия наукой.
— Мы сейчас поворачиваемся в сторону азиатских и южноамериканских стран. Снимают ли там научное кино, достойное ФАНКа?
— В прошлые годы были интересные азиатские фильмы, но для программы ФАНК-2022 я таковых не нашла. Такого уровня фильмы, которые мы показываем, — полнометражное авторское кино, его еще называют «научным блокбастером», — мне не встретилось.
Зато у нас много российского кино. Полгода назад мы запустили Лабораторию научного кино, собрали ученых, которым было бы интересно пообщаться с кинематографистами, собрали режиссеров, и каждый снял свой короткометражный фильм. Мы объединили эти работы в альманах, который называется «Шестнадцать способов изменить мир», он у нас открывает программу. Надеюсь, что создание лаборатории откроет новый этап в развитии научного кино в нашей стране.
Фотографии: Антон Новодережкин / ТАСС; на анонсе — Сергей Бобылев / ТАСС (на фотографии Ирина Белых)