12.08.2022
Сегодня, 12 августа, отмечает день рождения лидера Dire Straits. «Культура» вспоминает основные вехи творческого пути «художественного руководителя и главного дирижера» лучшей рок-группы восьмидесятых.
В 1980-х, когда популярная музыка зашла в тупик — панк-рок выдохся, диско поднадоело, эксперименты с электроникой еще не достигли своего апогея, а хэви-метал все острее обнаруживал собственную бесперспективность, — было крайне мало исполнителей, которые могли бы предложить слушателю что-то действительно ценное. Марк Фройдер Нопфлер (таково полное имя музыканта) стал тогда одним из немногих, кому это сделать удалось. Более того, можно с определенной долей уверенности сказать, что в музыкальном отношении предпоследнее десятилетие ХХ века прошло под знаком музыки Dire Straits. С момента распада ансамбля минуло уже тридцать лет, однако творчество Нопфлера по-прежнему востребовано и любимо. В том числе и в России. А начиналось все сорок пять лет назад, когда впервые прозвучала залихватская композиция Sultans Of Swing…
«Султаны свинга»… Это причудливое словосочетание морочит голову уже не одному поколению поклонников Dire Straits. Что, черт возьми, оно означает? И если речь действительно идет о свинге, то причем тут султаны? А между тем, несмотря на замысловатость и некую даже вычурность, все предельно просто. Sultans Of Swing — это название любительского диксиленд-оркестрика, выступающего перед прохожими пятничными вечерами в лондонском парке.
Незатейливая история, придуманная Марком, и доверительным, немного гнусавым голосом им же и поведанная, триумфально ворвалась в радиоэфир в 1977 году и с тех пор навсегда стала визитной карточкой Dire Straits. Однако еще за пару лет до этого ничто не наводило на мысль, что такая группа вообще когда-либо появится, а журналист и преподаватель Марк Нопфлер станет одним из самых влиятельных и уважаемых гитаристов и сонграйтеров.
Этот всегда выглядевший чуть старше своего реального возраста симпатичный лысоватый человек с добрым, но немного усталым взглядом сегодня уже мало что может добавить к своей огромной славе. Мультимиллионные тиражи пластинок, сумасшедший режим гастрольных поездок, толпы поклонников, пресс-конференции, автограф-сессии и прочие атрибуты жизни поп-музыканта — все это осталось для Марка в прошлом. Он сам так решил, находясь на гребне славы, когда волевым решением прекратил существование величайшей группы 1980-х.
Нопфлер никогда не чувствовал себя особо уютно в образе рок-звезды. Оно и понятно: скромный уроженец Глазго, сын венгерского коммуниста-антифашиста, Марк относится к тем людям, увидев которых, вы, не зная о них ничего, ни за что не догадаетесь о роде их деятельности. Этот дяденька даже в свои лучшие годы не обладал внешностью рок-идола. Несмотря на то что в детстве неплохо играл на скрипке и фортепиано, а став постарше, неустанно шлифовал мастерство владения гитарой, он до поры до времени всерьез не помышлял о том, чтобы посвятить жизнь музыке.
По воспоминаниям самого Нопфлера, одним из решающих обстоятельств, наставивших его на путь истинный, стало следующее. Когда в 1970 году скончался один из кумиров Марка, Джими Хендрикс, юный Нопфлер работал корреспондентом в газете. К расстроенному Марку подошел главный редактор со словами: «Тут умер один, не то Хедрикс, не то Хендрик. Напиши что-нибудь». Марк плюнул на все и ушел из редакции. Нет, он не завязал с журналистикой в этот же день — в течение еще нескольких лет пытался совмещать профессии преподавателя, репортера и музыканта. Но после вышеупомянутого эпизода Нопфлеру многое стало ясно, и он начал работать над поставленной задачей (которая отныне заключалась в сочинении и исполнении собственных песен) все упорнее и настойчивее. Благо Марка окружали люди, способные разделить его устремления и поддержать его начинания.
Своему младшему брату Дэвиду Марк отвел роль ритм-гитариста, их приятель, студент-социолог Джон Иллсли давно уже бредил бас-гитарой, а примкнувший к троице талантливый сессионный барабанщик Пик Уизерс доукомплектовал собой состав, который начал усиленно разучивать произведения Нопфлера-старшего. Загвоздка, однако, заключалась в том, что произведения эти совершенно не отвечали запросам времени. Свирепствовал вирус панка, при этом, словно не замечая его, продолжала буйствовать диско-вакханалия, а маститые прог- и глэм-рокеры, бывшие еще совсем недавно в фаворе, теперь в растерянности почесывали затылки, пытаясь понять, что же происходит вокруг…
И вдруг, в самую гущу этого калейдоскопического поп-музыкального варева пытаются вклиниться какие-то Dire Straits со своей умеренной музычкой, сотканной из блюза, кантри и софт-рока. Понятно, что поначалу никто особо не стремился протянуть Марку и компании руку помощи и не встречал музыкантов с распростертыми объятиями. Но мир, как известно, не без добрых людей. Демо-запись с той самой Sultans Of Swing попала в руки одного ведущего воскресной программы на небольшой лондонской радиостанции, который и прокрутил ее в эфире. После передачи телефон в редакции раскалывался от звонков желающих узнать, что это была за группа. А вскоре, летом 1978 года, свет увидел и первый, одноименный альбом Dire Straits.
Начало — половина дела. В случае с нашим героем эта поговорка работает на все сто. Выпуск дебютной пластинки явился для Марка со товарищи едва ли не самым главным моментом в карьере, ибо в дальнейшем все, что касалось истории группы Dire Straits, вплоть де ее роспуска в начале 1990-х, было уже, как говорится, делом техники. Причем, в самом широком смысле этого слова. Безукоризненной техники сочинения незаурядных мелодий и интересной лирики: такие композиции Марка, как Tunnel Of Love, Telegraph Road, Money For Nothing, Brothers In Arms, On Every Street и многие другие, говорят сами за себя. Знаменитой нопфлеровской техники владения гитарой: известных гитаристов, виртуозно играющих пальцами, а не более привычным медиатором, в мире рока крайне мало.
Наконец, явственно обозначившийся к середине 1980-х коренной перелом в технике звукозаписи самым непосредственным образом затронул группу: известно, что первым рок-альбомом, когда либо выпускавшемся на компакт-диске, стал знаменитый шедевр 1985 года, — пластинка Brothers In Arms. Так что, называя Марка Нопфлера техничным музыкантом, можно с полным основанием вкладывать в это понятие все что угодно.
Если в восьмидесятые Марк вступал просто одаренным артистом, то девяностые он уже встречал в статусе признанного мэтра и корифея. Он был подлинным украшением многочисленных сборных концертов и фестивалей, композитором, с которым почитали за честь посотрудничать видные кинорежиссеры и продюсеры, примером для подражания среди молодых музыкантов — словом, матерым во всех отношениях человечищем.
Нопфлер работал с Эриком Клэптоном и Стингом, Бобом Диланом и Брайаном Ферри, Тиной Тернер и Эммилу Харрис; записывал (и продолжает записывать) симпатичные сольники, последний из которых, Down The Road Wherever, датируется 2018 годом; время от времени предпринимал как крупные, так и менее масштабные турне — словом, старина Марк пользуется плодами честно заработанной славы, ведет вполне идиллическую для стороннего наблюдателя жизнь…
Одно лишь обстоятельство не давало (и до сих пор не дает) покоя многочисленным поклонникам таланта Нопфлера: зачем он распустил Dire Straits? Чем они ему помешали? Объяснения Марка, что, дескать, ему хотелось продолжать двигаться вперед, а в рамках группы это, дескать, было затруднительно, представляются довольно несуразными. Будучи полновластным хозяином формации под названием Dire Straits, Нопфлер-старший был волен делать все, что ему заблагорассудится, на пути у него никто не стоял.
Избавившись еще в начале 1980-х от строптивого братца, недовольного диктатом босса, и от Пика Уизерса, оказавшегося неготовым к постоянным разъездам, Марк, таким образом, стал «мистером Dire Straits», поскольку покладистый басист Иллсли, похоже, был готов идти за «патроном» в огонь и воду. Долговязый Джон — единственный, помимо самого Марка, член оригинального состава группы, пробывший в ней до конца.
Рассуждения о том, что Нопфлеру, мол, наскучил формат группы как таковой и он пожелал переключиться на исполнение другой музыки, тоже не выдерживают никакой критики. Марк никогда не претендовал на роль мультиинструменталиста-всезнайки: его всегда окружал коллектив высокопрофессиональных коллег, а что до самой музыки, то она, откровенно говоря, с распадом Dire Straits глобальных изменений не претерпела. Достаточно поставить практически любой сольный диск маэстро Нопфлера, дабы услышать неповторимые нотки и интонации из славного прошлого великой группы.
Возможно, кстати, в этом аспекте и заключается своеобразное лукавство Марка: дескать, Dire Straits никуда не делись, они по-прежнему здесь, просто теперь группа сфокусирована на одном человеке. Тем более что на концертах (которые он, правда, в последние годы устраивает нечасто) Марк с удовольствием исполняет классику DS. Возможно, единственное более-менее вразумительное объяснение того факта, что Dire Straits как официально действующей творческой единицы давно уже не существует, заключается в том, что не у каждого человека, выходящего на сцену для исполнения своих песен, должен быть неугомонный темперамент, как у Мика Джаггера или, скажем, Игги Попа.
Иные люди действительно не готовы к тому, чтобы жить в свете рампы двадцать четыре часа в сутки. Но феномен Марка Нопфлера, пожалуй, именно в том и состоит: слушателям не нужен его темперамент. Неподражаемая доверительно-спокойная, полуразговорная (еще не пение, но уже и не беседа) манера исполнения, утонченная лирика и проникновенный мелодизм, фантастическая гитарная техника — все это куда важнее и ценнее.
Фотографии: ASSOCIATED PRESS/ТАСС и IMAGO IMAGES/FOTOARENA/ТАСС.