20.01.2025
24 января в Вахтанговском — премьера спектакля «Приношение Гумилеву. Комета по имени Николай Гумилев» в исполнении народной артистки России Юлии Рутберг и Национального оркестра народных инструментов России имени Н.П. Осипова. Актриса ответила на вопросы «Культуры».
Уникальный музыкально-литературный спектакль — продолжение авторского проекта Юлии Рутберг, умной и тонкой актрисы с мощным ироническим зарядом и природным обаянием. «Комета по имени Николай Гумилев» — четвертая часть цикла вахтанговских встреч с миром музыки и художественного слова.
Это яркое начинание имеет предысторию. Юлия Рутберг при всей занятости в театре принимала приглашения на ведение необычных мероприятий, готовила моноспектакли, героями которых становились Анна Ахматова и Зинаида Гиппиус, Сергей Дягилев и Ида Рубинштейн, играла спектакли-кабаре «Вся эта суета» и «Бродячая собака». Она умеет слышать зал и вести диалог с публикой. Теперь этот богатый опыт «перерос» в тематический проект, по сути — просветительский: вспомнить судьбы благородных людей искусства, чье творчество прокладывало пути в будущее, и получил прописку на главной сцене Вахтанговского театра.
— Как возникла идея цикла и была ли на старте уверенность в признании публики?
— Счастлива, что родной Театр Вахтангова не изменяет своему принципу: он, как всегда, открыт для экспериментов. Несмотря на то, что историческая сцена, наверное, не то место, где можно запускать «пробные шары». Я понимала ответственность перед подмостками, прославленными многими поколениями вахтанговцев, и бесконечно благодарна театру и директору Кириллу Игоревичу Кроку за доверие.
Идея цикла возникла, когда к столетию со дня рождения Сергея Рахманинова мы с оркестром народных инструментов России имени Николая Петровича Осипова создавали «Приношение» великому композитору. Художественный руководитель оркестра Владимир Павлович Андропов — уникальный дирижер старой школы, из поколения великих музыкантов, которые превращают музыку не просто в звучание красивых мелодий, а выстраивают музыкальную драматургию, и она становится протагонистом, лирическим героем, действующим лицом.
— Оркестр — ваш главный партнер?
— В «Приношении Рахманинову» — три героя: оркестр, рояль и чтец — я в этой роли была и Рахманиновым, и всеми другими персонажами нашей сценической истории. Музыка Рахманинова становилась рассказчиком, она абсолютно вплеталась в ткань повествования. Это была такая трехголосная фуга Баха, которая погружала зрителей в байопик, связанный с жизнью и трагедией Сергея Васильевича Рахманинова. Мы начинаем с того, что композитор похоронен в Америке, на кладбище Кенсико, в цинковом гробу — это была его воля: он «собирался» вернуться в Россию, по которой отчаянно тосковал. Его вдова говорила, что гроб был выбран не случайно — композитор надеялся, что когда-нибудь, может и после земного пути, его перевезут в Россию. За два месяца до смерти он принял американское гражданство для того, чтобы обеспечить своих дочерей — гражданство главы семьи гарантировало детям получение законодательных прав. Увидеть Родину на закате своих дней ему так и не довелось, и это величайшая трагедия композитора.
— Какие страницы жизни Рахманинова вы перелистывали?
— Нас интересовало становление его личности, хотели вспомнить людей, повлиявших на юного Рахманинова, который из трудного подростка, хулигана, оболтуса стал олицетворением русской музыки. Это произошло благодаря Александру Зилоти, его родному дяде, а также уникальному педагогу Николаю Звереву, его заботливым теткам и, конечно же, окружению — рядом оказался Федор Шаляпин, артисты Художественного театра — люди искусства, которые представляли то лучшее, что было в культуре конца XIX — начала XX века. Огромную роль в жизни и судьбе Рахманинова сыграл Петр Ильич Чайковский — он первым поверил в него как в большого композитора, а не только талантливого пианиста. Мы пытались распутать «гордиев узел» становления Рахманинова, да и всей его жизни.
Его гражданская позиция по отношению к Родине уникальна потому, что состояла не из слов о любви к России и родовому гнезду — Ивановке, а из действий и поступков. Во время Великой Отечественной войны сборы с каждого третьего концерта он присылал в Россию. В Цюрихе дал благотворительный концерт, чтобы откупить философа Ивана Ильина от немецкого плена и концлагеря. Это лишь малая толика, а спас он многих. Даже на Главпочтамте спрашивали: «Кто такой Рахманинов, он всю Россию кормит?» Масштаб его личности грандиозен, он оказывал сильное влияние на людей и, главное, до конца своей жизни сохранил невероятное человеческое достоинство.
— Вторую программу назвали «Демон. Приношение Лермонтову» и погрузили зрителей в мир лермонтовского Кавказа.
— «Демон» — одно из величайших произведений русской литературы. Многие люди ставят Лермонтова выше Пушкина. Я сначала удивлялась, но потом поняла, что это просто душевный выбор. Лермонтовский мир — высокая концентрация трагизма, особая образность и потрясающие слова, складывающиеся в музыкально-поэтическую стихию! И, конечно, проза — «Герой нашего времени». Он был «невыносимым» человеком, но все, что касается его стихов и прозы, — всегда исповедь. Мы часто судим людей, а Лермонтов судил себя сам, по гамбургскому счету. И то, что он прожил так мало и успел написать такого высочайшего уровня произведения, — это, конечно, невероятно.
— Уже в нынешнем сезоне появилось Приношение «Зинаида Гиппиус как гений своего времени».
— Гиппиус и Мережковский, Философов и Розанов — фигуры, которые внесли бесценный вклад в литературу, чьи философские идеи распространялись по всему миру. Гипиус — личность трагическая. Она эмигрировала с мужем Дмитрием Мережковским, и если у него благополучно сложилась судьба во Франции, то для нее расставание с Родиной обернулось крахом, она просто начала умирать. Судьбы этих людей резонируют с тем, что происходит сейчас в мире.
В лирике поэтов Серебряного века особый уровень мысли, избранности слов. Гиппиус с шести лет начала писать стихи, и сразу от мужского лица, писала, не отрывая руки от бумаги, фактически без поправок, и вставала только тогда, когда стихотворение было закончено. Единственное, что написано от лица женщины, посвящено ее влюбленности в Дмитрия Философова.
— Вы сильно увлечены Серебряным веком?
— Серебряный век оказал влияние на весь мир, не только на русское искусство, и, заглядывая в него, мы словно возвращаем драгоценности, что хранятся в шкатулках. И мы будем достойны памяти творцов, если станем доставать эти реликвии и ими пользоваться. Ведь дело не только в том, чтобы сохранять наследие, но и в том, чтобы передать его следующим поколениям. Поэтому я рада, что на программе «Приношение Зинаиде Гиппиус» было много молодежи.
— Герои ваших вечеров — люди, которым выпало жить на сломе времен и эпох.
— Все наши «Приношения» посвящены в итоге трагическим фигурам русской культуры.
— Вечера поражают выразительным убранством сцены…
— К проекту присоединился главный художник Вахтанговского театра Максим Обрезков, и его фантазия привнесла в программы особую художественную образность — он создает элегантное чарующее пространство. Мы начинаем с выбора фотографии, наиболее точно раскрывающей личность героя. Они бывают черно-белые, в сепии, цветные. Гумилевский вечер решен в желтом цвете — песок рифмуется с барханом, покрывающим подмостки, седло и сабля — тоже предметы смысловые. Николай Степанович Гумилев — поэт, прозаик, драматург, путешественник и африканист — был человеком болезненным, ранимым и всю жизнь сам себя перековывал. Конское снаряжение — намек на рыцарство, на действенный способ доказать себе и другим, что не слабак, а бесстрашный странник. И на войну пошел добровольцем, преодолев все запреты. Он был непригоден для воинской службы и, тем не менее, прошел весь путь Первой мировой и был отчаянным смельчаком.
— Вы рассказываете о детских годах Гумилева, когда его хотели исключить из гимназии?
— Конечно. Он, фантазер, придумывал и обживал свои миры: искал гиперборейские драгоценности, украшал стены рисунками небывалых рыб, путешествовал по пещерам. В детстве жил в своих миражах и своих стихах — интереса на математику и латынь не хватало, угроза остаться на второй год не раз становилась реальностью. Когда педагоги решили его отчислить, то директор Царскосельской гимназии Иннокентий Анненский сказал: «Да, господа, вы правы, наверное, у него плохая успеваемость, но ведь он пишет стихи!» Такое мог произнести только поэт — и Гумилев всю жизнь боготворил его.
— Как дворянская семья Гумилевых относилась к учебным проблемам наследника?
— У него были потрясающие, проницательные родители, которые не ломали ребенка, а всячески поощряли его ребячество — с таинственными подземельями и диковинными подводными обитателями, в этих увлечениях они видели особое творческое начало сына.
Юношей Николай Гумилев написал царевичу о своем желании найти руны, и случилось невероятное — ему выделили деньги на экспедицию, где он отыскал старинный гребень и подарил его Николаю. Гумилев стал заядлым путешественником, ездил в Абиссинию, писал стихи. Его считали одним из самых образованных и умнейших людей России, уже после революции он заведовал писательским делом в Петрограде, но никогда не использовал свое служебное положение в личных целях. Его критические статьи современники воспринимали как проявление искреннего уважения к автору. Поэзия была для него реальностью, как жизнь, — события, свершения, встречи, расставания, открытия ценностей, свой личный опыт он отражал в стихотворных текстах. Его сборники можно читать как автобиографию. Он говорил, что надо жить, как писать стихи, а писать стихи, как жить. Гумилев был бесстрашен, «шел на грозу», играл со смертью. Когда его арестовали по обвинению в участии в Кронштадтском мятеже, он не оправдывался, взял на себя всю вину и не выдал ни одного человека.
— На стене тюремной камеры накануне казни Гумилев написал: «Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь…»
— Он гордо встретил смерть. Следователь оказался поклонником Гумилева, увлеченным его поэзией, цитировал его стихотворения, называл одним из величайших поэтов, они спорили о «Мандрагоре» итальянского философа Макиавелли, что не помешало ему вынести смертный приговор. Вступилась за Гумилева Лариса Райснер — в юности их связывали романтические отношения. Когда приговоренных к расстрелу поставили к стенке, чекист произнес: «Кто здесь поэт Гумилев? Шаг из строя. Свободен!» Николай Степанович вышел из шеренги и четко ответил: «Здесь нет поэта Гумилева, здесь есть офицер Гумилев». Его расстреляли. Можно сегодня говорить о какой-то излишней романтике, но так жили русские люди, воспитанные на принципах чести и достоинства.
— Почему назвали свой проект «Приношение»?
— Это дань памяти, уважения величайшим людям русской культуры, преклонение перед их талантом, поступками и горькая скорбь по их судьбам. Когда мы сегодня создаем спектакли, в которых говорим о русском офицерстве, о людях, что дорожили честью мундира, о просветителях, поэтах, художниках, режиссерах, композиторах, оказавших влияние на человечество, мы совершаем приношение. Они погибли, но их идеи не исчезли. Они — созидатели — оставили маяки и ориентиры, к которым стоит тянуться, несмотря ни на какие внешние обстоятельства.
— Для вас важна просветительская направленность «Приношений»?
— Театр — это та высокая кафедра, «с которой можно много сказать миру добра». Гоголь прав. Театр способен воспитывать, просвещать, очищать души, сохранять «великое русское слово» (Анна Ахматова) и делиться информацией, которая возвышает человека. Вернется зритель домой после спектакля, достанет томик поэзии Зинаиды Гиппиус, откроет лермонтовского «Демона», прислушается к мелодиям Сергея Рахманинова. А того, кто никогда не заглядывал в книги Николая Гумилева, потянет прочитать и «Жирафа», и «Конквистадора». На это мы надеемся.
Фотографии: Валерий Мясников, Елизавета Бузова (на анонсе) /предоставлены пресс-службой Театра им. Евгения Вахтангова.