17.09.2024
Как представитель знаменитой фамилии собрал коллекцию и подарил ее государству
Фамилия Щукин у многих ассоциируется, прежде всего, с коллекционером Сергеем Щукиным. Успешный купец, прозванный за свою упертость «дикобразом», был еще и гениальным собирателем. Его смелость и безошибочное чутье подарили России роскошную коллекцию импрессионистов и постимпрессинистов, сегодня разделенную между Эрмитажем и Пушкинским музеем. Впрочем, он не был единственным Щукиным, увлеченным собирательством. В большой купеческой семье коллекционированием занимались еще четыре брата — Николай, Дмитрий, Иван и Петр. Вещи из их собраний (за исключением Николая, при жизни распродавшего сокровища из-за тяжелой болезни) показывали на выставке в Пушкинском музее «Щукин. Биография коллекции» в 2019 году. Основное внимание тогда уделили, конечно, Сергею Ивановичу — про остальных рассказали пунктиром. Нынешней осенью ГМИИ обещает вновь вернуться к личности Сергея Щукина: в конце ноября здесь откроется выставка «Неизвестный Щукин», которая расскажет о неочевидной части его коллекции, ведь его интересовала не только модернистская живопись, но также артефакты Древнего Египта, арабские, китайские, индийские древности. Ну а Государственный музей Востока тем временем обратился к его старшему брату, представив проект «Восточный музей Петра Щукина» (кураторы — Полина Коротчикова, Софья Чертихина).
Вообще эти две выставки должны были открыться одновременно, но обстоятельства решили иначе. Возможно, так даже и лучше, ведь Петр Иванович, скорее всего, вновь оказался бы в тени младшего брата. Между тем он был не менее фанатичным собирателем: его обожали антиквары, букинисты и тряпичники, привозившие ему древности мешками. Владимир Гиляровский в книге «Москва и москвичи» оставил воспоминания о коллекционере: «К нему (П.И. Щукину. — «Культура») товар носили на дом. Дверь его кабинета при амбаре на Ильинке, запертая для всех, для антикваров всегда была открыта. Вваливаются в амбар барахольщики с огромными мешками, их сейчас же провожают в кабинет без доклада. Через минуту Петр Иванович погружается в тучу пыли, роясь в грудах барахла, вываленного из мешков. Отбирает все лучшее, а остатки появляются на Сухаревке в палатках или на рогожах около них».
Круг интересов у Петра Щукина был широким, а средств — после смерти отца — хватало с избытком. Начиналось все, впрочем, скромно. Как пишет исследовательница Наталия Семенова, посвятившая братьям Щукиным увлекательную книгу («Сага о Щукиных. Собиратели шедевров»), первым предметом коллекции Петра Ивановича стал серебряный кубок, подаренный императрицей Елизаветой Петровной атаману Яицкого казачьего войска. Этот артефакт собиратель купил на Нижегородской ярмарке, куда съезжались купцы со всех концов света. Именно там Щукин впоследствии приобрел большинство своих сокровищ: от персидских ковров и китайской бронзы до японских ширм и индийских миниатюр. Кроме того, он коллекционировал российские древности. Причем покупал не бездумно, а старательно исследовал ту или иную тему по различным источникам. Недаром книги тоже стали частью его коллекции: он выписывал издания у французских и немецких букинистов, скупал раритеты у их русских коллег и в конце концов собрал внушительную библиотеку. Впоследствии ее судьба сложилась не самым счастливым образом: после смерти Щукина книги оказались в Государственной публичной исторической библиотеке и в итоге растворились в разных фондах, а некоторые и вовсе были утеряны в 1930-е.
Вообще Петр Иванович всерьез задумывался о будущем своего собрания. Сначала он построил здание на Малой Грузинской, напоминающее сказочный терем, и открыл там музей «Российских древностей». Правда, тот быстро стал тесен для разраставшейся коллекции, и Щукин был вынужден построить рядом второе здание — тоже в русском стиле, причем оба дома были соединены тоннелем. Коллекционер не только принимал посетителей и увлеченно рассказывал об экспонатах, но и составлял каталоги собрания: он успел выпустить 45 томов, которые, правда, не вместили в себя и половины экспонатов. В 1905 году Петр Иванович решил передать свою коллекцию, насчитывавшую к тому времени более 200 тысяч предметов, государству: так собрание стало филиалом Российского Исторического музея. Надо сказать, это был очень широкий жест: по самым скромным подсчетам музей оценивался в 500 тысяч рублей, причем меценат до конца жизни содержал музей и семь сотрудников на собственные средства. Государство тоже не осталось в долгу: Щукин получил чин действительного статского советника, дававший право на потомственное дворянство. По свидетельствам очевидцев, он был по-настоящему тронут и горд. Среди интересовавшихся его собранием было немало выдающихся людей: от Валентина Серова, копировавшего персидские миниатюры для дягилевского занавеса в Париже, или Василия Сурикова, писавшего этюд для «старинного мало-азиатского ковра для своей картины «Стенька Разин», до принца Андрея Греческого и его супруги Алисы, родителей принца Филиппа Эдинбургского, посетивших музей в 1908 году. И все же Петр Иванович не сумел сполна насладиться новым статусом своего детища: в 1912 году он скончался от гнойного аппендицита. Музей был закрыт, ныне в его здании находится Государственный биологический музей им. Тимирязева. Щукинские экспонаты перевезли в главное здание Исторического музея и распределили по различным фондам; кое-что после 1917 года попало в Оружейную палату и Третьяковскую галерею. В свою очередь, некоторые вещи из восточного собрания передали Музею Восточных культур, созданному в 1918 году, — нынешнему Государственному музею Востока, где 100 лет спустя попытались воссоздать эту часть коллекции.
Особую гордость — и собрания, и нынешней выставки — составляют ткани, и это не случайно. Отец коллекционера Иван Васильевич Щукин был владельцем одного из крупнейших российских текстильных предприятий. В 1872 году он взял Петра с собой в Европу: тот начал работать волонтером (то есть без жалованья) в берлинском торговом доме, специализировавшемся на бумажных и шерстяных материях. Через два года Петр Иванович переехал в Лион и поступил волонтером к фабрикантам Севену и Барралю: так в его ведении оказались шелковые материи. Вернувшись в 1878 году в Москву, он присоединился к семейному предприятию и продолжил заниматься торговлей текстилем. Профессиональная деятельность определила круг его интересов: на выставке можно увидеть роскошные персидские и турецкие ткани. Надо сказать, они высоко ценились в России: например, из них шили церковные облачения. В экспозиции, в частности, представлены искусно расшитые фелонь и стихарь, выкроенные из турецких тканей XVII-XVIII веков.
Среди персидских экспонатов есть также изысканные миниатюры, а еще оружие — в частности, кинжал с резной костяной рукояткой. Как отмечал сам Щукин, подобным кинжалом — только с гладкой костяной рукояткой — был убит Александр Грибоедов. В целом персидская часть собрания имела для Петра Ивановича особое значение. Некоторые артефакты попали в его коллекцию именно под видом персидских — так произошло, например, с индийскими миниатюрами, поскольку индийские вещи Щукин целенаправленно не собирал. На выставке можно увидеть роскошные миниатюры из ранней рукописи «Бабур-наме» — воспоминаний Захир ад-дина Мухаммеда Бабура, основателя Империи Великих Моголов, потомка Тамерлана. Эти небольшие листы коллекционер получил в подарок от другого собирателя — Алексея Морозова, купившего их на Нижегородской ярмарке. Еще пару индийских миниатюр Щукин приобрел у Генриха Брокара — основателя одной из крупнейших парфюмерных компаний рубежа XIX-XX веков.
На выставке представлены также японские и китайские вещи — хотя этот регион больше интересовал Сергея Щукина: как отмечают организаторы выставки, не всегда понятно, кому именно из братьев принадлежали предметы. Помимо инкрустированного перламутром кресла или аметистовой табакерки здесь можно увидеть, например, китайскую чайницу с изображением дам и кавалеров в европейских костюмах первой половины XVIII века. Подобные вещи были популярны не только у западных покупателей, но и у китайцев — как следствие моды на европейский образ жизни. Артефакты, отражавшие взаимовлияние культур, особенно привлекали Щукина.
Коллекция Петра Ивановича была не только огромной, но и разнородной: она включала в себя как бесценные шедевры, так и, увы, подделки. На выставке можно увидеть список Корана, авторство которого приписывалось одному из величайших мастеров арабской каллиграфии Йакуту аль-Мустасими. Сегодня считается, что это искусная подделка, выполненная в более позднее время. Умаляет ли это ценность собрания Петра Щукина? Ничуть: лишь заставляет восхититься смелостью и щедростью коллекционера, вкладывавшего деньги в редкие, порой бесценные вещи, чтобы потом оставить это людям.
Выставка работает до 17 ноября
Фото: Дмитрий Белицкий/АГН "Москва"