09.10.2023
Куда движется российский арт-рынок — в материале «Культуры».
Вряд ли можно поспорить с тем, что прошедшая в Москве 11-я Международная ярмарка современного искусства Cosmoscow (29 сентября — 1 октября) вызывала ажиотаж. Переезд из Гостиного двора в «Экспоцентр» пошел ей на пользу: зал был светлым, просторным и в то же время достаточно компактным. Правда, некоторые жаловались на навигацию: вход в здание удавалось найти не с первой попытки. Тем не менее количество гостей на превью поражало воображение. «Не помню такого активного вечера открытия, — признался зрителям во время одной из сессий деловой программы Сергей Попов, основатель галереи pop/off/art. — На рынке сейчас бум, которого не было в 2007–2008 годы». Так это или нет, еще предстоит выяснить, но в финальный день, за 10 минут до закрытия Cosmoscow, толпа все не уменьшалась. Многие метались между стендами и спрашивали «Сколько?» у подуставших, но довольных галеристов. Всего ярмарку посетили 31 тысяча человек — впервые в ее истории (предыдущий рекорд — 24 тысячи человек — был зафиксирован в прошлом году). Самой дорогой работой стал ушедший в первый же день холст Эрнста Неизвестного «Во чреве Кроноса» (1979). Картину мастера, выставленную на стенде галереи «Веллум», купили за 6 миллионов рублей. «Самое приятное, что это не новое искусство, а искусство шестидесятников, вполне традиционное. И замечательно, что среди посетителей много молодых людей, начинающих собирателей. Для меня, преподавателя в анамнезе, это абсолютное счастье. Радуюсь и как культуролог: ведь это означает преемственность, сохранение искусства», — рассказала «Культуре» основатель и арт-директор галереи «Веллум» Любовь Агафонова.
Стенд «Веллума» притягивал многих благодаря работе Ольге Солдатовой: большой мозаики с изображением небоскребов Москвы-Сити, над которыми пролетает самолет. «Ольга давно занимается мозаикой, она гениальный художник. Я предложила ей изобразить Москву-Сити, когда Cosmoscow еще планировали проводить на старом месте, в Гостином дворе. Мне хотелось, чтобы она создала новый урбанистический образ. Вверху работы можно увидеть аллюзии на Лентулова, внизу — на Нисского, лучи выполнены в цветах ленинградского неба с картин Чупятова. Уже после того, как возникла идея с Москвой-Сити, стало известно о переносе ярмарки в «Экспоцентр», — рассказала «Культуре» Любовь Агафонова.
«Страна — это не два с половиной города»
Еще одним трендом стал акцент на регионах: раньше на Cosmoscow было много иностранных гостей, теперь международное сотрудничество почти остановлено. Волей-неволей коллекционеры начали присматриваться к искусству за пределами столиц, ведь, как правильно заметил нижегородец Артем Филатов, объявленный на ярмарке художником года, страна — это не два с половиной города. Хотя многие участники Cosmoscow признавались, что за пределами Москвы и Петербурга арт-рынок толком не развит. Тем не менее тот же Нижний Новгород сейчас на подъеме: здесь не только бурно развивается стрит-арт, но и работают интересные галереи вроде FUTURO Gallery, или такие институции, как студия «Тихая», где существуют резиденции для художников, а их мастерские становятся и выставочным залом, и лабораторией. Артем Филатов признался «Культуре», что причина всему — некий кумулятивный эффект, который принес пользу, в том числе и арт-сообществу. Впрочем, по его словам, нужно учитывать политику властей: Нижний, отметивший 800-летие в прошлом году, обласкан вниманием. «Немаловажную часть занимает культурная политика правительства Нижегородской области — это 100 процентов. Невозможно делать вид, что этого не существует. Внимание уделяется не только традиционным областям — вроде оперы и драматического искусства, — но и современному искусству», — отметил Артем.
Кстати, для Филатова статус «Художник года» оказался совершенной неожиданностью. В разговоре с «Культурой» он мрачновато пошутил: «Какой год, такой и художник». Впрочем, это уже второй его успех на Cosmoscow: в 2017 году Артем впервые участвовал в ярмарке и получил премию для молодых художников. Тогда он показывал графические серии, созданные с помощью аптечной зеленки. Впрочем, «краска» оказалась капризной, и листы быстро выцвели. В этот раз он учел опыт прошлых ошибок и выставил рисунки в специальных ящиках. Серия, названная «Все исчезнет», вновь выполнена с помощью красителя «бриллиантовый зеленый». Художник признался, что в папке рисунки могут храниться довольно долго: например, созданные шесть лет назад работы до сих пор насыщенного ярко-зеленого цвета — потому что аккуратно лежат в альбомах. Нынешний проект подчеркивает хрупкость искусства и его возможную гибель при столкновении с реальностью. Новый владелец несет полную ответственность за «жизнь» купленных работ: каждое извлечение их из ящика ведет к разрушению. Так художник помогает коллекционеру встать на путь осознанного потребления.
Вообще успешных региональных проектов было много: музеем года признали PERMM, который еще в 2014-м покинул здание Речного вокзала (из-за его реконструкции) и в итоге обосновался в бывшем автосалоне, который должен открыться в новом музейном качестве в конце октября. Отсылкой к грядущим событиям стала работа художника Василия Кононова-Гредина, «пересобравшего» настоящий «Гелендваген» и придавшего ему диковинную форму (как рассказывали экскурсоводы, автомобиль можно собрать обратно, и он снова будет на ходу). «Институцией года» признали частный музей ZAMAN, исследующий творчество современных художников Поволжья. Он должен открыться в Уфе в 2027 году, а пока функционирует в формате Посольства, то есть «музея без стен», — во временном пространстве, а также на сторонних площадках.
Необычные форматы, похоже, стали приметой времени. Один из примеров — коллаборация двух квартирных галерей. Evdokimov Gallery из Петербурга представила на Cosmoscow трех авторов, один из которых — художница Света Исаева — параллельно открыла моно-выставку в другой квартирной галерее: московской murmure, посвященной женскому искусству.
И еще об итогах Cosmoscow — лучшим признали стенд галереи Ruarts с инсталляцией Алексея Луки. Для самой галереи это означает приятные бонусы: в следующей ярмарке она сможет участвовать бесплатно.
Российский арт-рынок: быть или не быть?
Интересные события происходили не только на стендах, но и в рамках деловой программы, где галеристы и коллекционеры говорили о наболевшем. Некоторые сетовали, что совсем рядом — европейские и азиатские рынки, где живут совсем другими проблемами: обсуждают разные мелочи, отлаживают рыночные механизмы. У нас же вопросы переходят в экзистенциальную плоскость: быть или не быть российскому арт-рынку? Стремившийся к интеграции с Западом, сумеет ли он переориентироваться на Восток? Впрочем, рассматривали и другие вопросы — например, мировой тренд на создание частных музеев. Как отметила Маша Сергеева, арт-консультант и креативный директор бюро M’art26, модерировавшая одну из сессий, для меценатов это своеобразный путь к бессмертию: «Люди понимают, что их вклад, в том числе само здание музея, долговечнее нашей жизни. Во многом это напоминает возведение египетских пирамид. И кажется, что это красивая идея — о пути к бессмертию через искусство. Кто бы знал Медичи, если бы они не поддерживали самых талантливых людей своего времени».
Впрочем, в нашей стране коллекционирование институционально еще не оформлено до конца. По крайней мере, как отметила во время одной из дискуссий коллекционер Татьяна Хорду, в России мало площадок для вторичной продажи искусства. То есть коллекционеру сложно продать работу, которая ему, например, разонравилась, а значит, он будет покупать осторожно и точечно, боясь ошибиться. «Это в какой-то степени останавливает коллекционеров, которые еще не приобщились к искусству. Отсутствие вторичного рынка не помогает увеличивать объем нашего арт-рынка», — отметила Татьяна Хорду. В ответ Сабина Чагина, основательница галереи Сабстанция, соосновательница биеннале «Артмоссфера», предложила создать маркет-плейс для вторичного рынка искусства, причем не для галерей, а для коллекционеров: чтобы в случае, когда срочно нужны деньги, можно было открыть аккаунт и выставить работу на продажу. Анастасия Шавлохова, основательница галереи «Сцена», возразила, что подобное начинание опасно, поскольку может сильно сбить цены на искусство: «Например, если люди получили произведение в подарок, не знают цен и хотят быстро его продать». По словам Шавлоховой, вторичный рынок в России все-таки существует, но на ограниченное количество художников: «В основном речь об авторах, у которых работ немного, зато они стоят дорого. А есть художники, которые делают много и недорого, и их можно найти даже на «Авито». Например, прекрасная художница Натта Конышева. Я приобрела три ее работы большого формата по 20 тысяч. Она жила долго, до 86 лет, и продуктивно работала, создала много произведений». По словам Николая Дмитриева, основателя PENNLAB Gallery (галереи, специализирующейся на актуальной российской фотографии. — «Культура»), с фотографией в этом смысле тоже все непросто: «У нее есть вторичный рынок, но в большей степени это касается классики — того же Родченко. А у современной фотографии вторичного рынка пока нет. Нужно проделать большой путь, чтобы он появился: для этого спрос должен превышать предложение. А пока у нас спрос даже на первичный рынок недостаточно высокий».
В целом, как отмечали галеристы и коллекционеры, с некоторыми видами искусства беда — в России их почти не покупают. «Я в галерее почти не занимаюсь фотографией, но есть один фотограф — Николай Бахарев, чьи работы я любила на протяжении многих лет и однажды написала ему, что хотела бы сотрудничать. Он долго отказывался, но в конце концов приехал в Москву, и мы сделали проект. В итоге я столкнулась с тем, что коллекционеров фотографии очень мало — практически нет. А те, что есть, уже имеют в коллекции работы Бахарева. Показывала фотографии нашим покупателям, но для них снимки имеют меньшую ценность. Может быть, потому что фотография — тиражное искусство, надо знать, как идет учет тиражей. А ведь Бахарев — художник с мировой карьерой, участвовавший в Венецианской биеннале. Я не смогла пробить эту стену: конечно, буду пытаться дальше, но это оказалось тяжело». По мнению Николая Дмитриева, причина подобного пренебрежения кроется в системе образования: «У нас есть прекрасная школа документальной фотографии. Еще фотографии учат во ВГИКе, но только операторов, будущих киношников. А если открыть сайты основных художественных вузов, вы увидите живопись, графику и скульптуру — но не видео-арт, стрит-арт или фотографию».
Впрочем, по словам Дмитриева, в этом году произошли важные сдвиги: многие коллекционеры, раньше не обращавшие внимания на фотографию, начали ее покупать. А вот с другими неклассическими медиа ситуация более сложная. По словам Анастасии Шавлоховой, в России редко приобретают инсталляции и видеоарт, хотя на Западе они пользуются спросом. Кроме того, многие не понимают, как, например, коллекционировать перформансы или уличное искусство. Хотя, по словам Сабины Чагиной, можно покупать либо работы уличных художников — например, Миши Most, Кирилла Кто, — либо документации уличных работ: как известно, стрит-арт часто проигрывает борьбу с коммунальными службами, поэтому для художников важно задокументировать работу. Так что коллекционеры покупают фотографии и видео. Например, как рассказала Сабина Чагина, прекрасная коллекция уличного искусства у Марианны Сардаровой, основательницы Ruarts Foundation.
Впрочем, у традиционных видов искусства — вроде скульптуры — тоже маленький рынок. По словам Татьяны Хорду, ее мало кто покупает, поскольку для хранения нужны большие пространства: «Ее сложно инкорпорировать куда-то, нужно больше воздуха, зато она всегда выглядит мощнее». Проблема состоит еще и в том, что создание скульптуры — дорогое занятие. Как отметила Анастасия Шавлохова, молодые художники не могут позволить себе мрамор или камень. А еще не могут потратить несколько лет на эксперименты с материалами. По идее, можно продавать прототипы будущих скульптур, но не у всех хватает фантазии представить, как они будут выглядеть в материале: «Та же проблема и со стеклом: нет больших работ, поскольку нет производств. А чтобы сделать работу на заводе в Гусь-Хрустальном, нужно вставать в очередь на несколько лет».
Сможет ли российский арт-рынок справиться с этими и другими проблемами? В целом галеристы смотрят в будущее со сдержанным оптимизмом. Ольга Профатило, основательница галереи Myth, отметила, что в текущей ситуации мыслит проектами не очень далекой перспективы: «И все же смотрю позитивно: если коллекционеры поддерживают свой рынок, значит, он развивается и будет расти. Конечно, не хватает институциональных вещей — фондов, пространств для некоммерческих проектов, профильной журналистики. Но если динамика сохранится и мы сможем работать, нас ждет достаточно хорошее развитие».
Фотографии: Ярослав Чинарев / АГН Москва.