22.09.2023
Не было в истории такого американского поп-певца, который бы пользовался в Советском Союзе большей популярностью, чем этот уроженец города Денвера, штат Колорадо. 22 сентября Дин Рид отметил бы свое 85-летие.
Говоря о бешеной популярности Дина Сирила Рида (таково полное имя музыканта) в СССР и странах Варшавского договора, пожалуй, стоит для большей объективности изначально отбросить излишний романтический флер, следующий за этим артистом, и, что называется, очистить зерна от плевел. Ибо популярность бывает разных видов.
На одних она сваливается нежданно-негаданно — как на Элвиса Пресли, например, чья любительская запись просто своевременно попала в нужные руки. Путь других к успеху весьма тернист: те же The Beatles пережили не одну смену состава, на протяжении нескольких лет выступали в сомнительных заведениях за символическую плату, прежде чем записать свой первый сингл. Третьи приходят к признанию и богатству, будучи «притянутыми за уши»: конъюнктура шоубиз-рынка такова, что иногда пронырливые импресарио сами рыщут в поисках так называемых талантов — главное, чтобы они отвечали вкусам и запросам времени. Такова история огромного количества однотипных бойз-бэндов и смазливых поп-певичек, творческий уровень которых, мягко говоря, весьма сомнителен. Но это тема для другого разговора…
А бывает популярность из серии «всем чертям назло». В таких случаях расхожая поговорка «Где родился, там и пригодился» не работает. Это как раз про нашего героя. Но обо всем по порядку.
Период шестидесятых-семидесятых годов прошлого века, который традиционно, но довольно несправедливо принято называть «застоем», был отмечен для нашей страны небывалым всплеском популярной музыкальной культуры. То была эра выдающихся вокалистов и вокалисток, профессиональных композиторов и поэтов-песенников, замечательных ВИА, оставивших нам в наследство несметное количество прекрасных произведений.
Но золотой эпохе советской эстрады чего-то все равно недоставало, хотелось глотнуть «свежего воздуха» извне — не из чувства неудовлетворенности отечественным музыкальным материалом, а из обыкновенного желания расширить горизонты. Наши меломаны выуживали по крупицам песни, изредка звучавшие на радиостанциях в поздний час (и даже порой демонстрировавшиеся по телевидению — например, в программе «Утренняя почта»). Переписывали друг у друга на бобины альбомы «битлов» и «роллингов», записи Deep Purple, Uriah Heep, Nazareth и Slade. Фарцевали на толкучках винилом с фонограммами маститых рокеров.
Однако если и был в СССР музыкант «оттуда», пластинками которого обмениваться из-под полы большой нужды не было, то это Дин Рид. Диски с его песнями официально издавались на фирме «Мелодия» (у автора этих строк их, например, четыре). Они выходили внушительными тиражами и на прилавках надолго не задерживались — популярность певца была, повторимся, колоссальной.
Здесь важно понимать одну деталь: советская цензура, пусть официальному проникновению исполнителей с «дикого Запада» и не способствовала, все же поступала мудро — наедине только лишь с советскими артистами отечественного слушателя не оставляла. Имелись на бескрайних советских просторах и свои, вполне «удобоваримые» иностранные герои, которых тоже ценили: болгарин Бисер Киров, полька Марыля Родович, чехословацкий соловей Карел Готт, рок-группа из ГДР Puhdys… Но американский поп-певец, к которому выражения «запрещали» и «не пускали» неприменимы, был только один, — можно даже слегка скаламбурить: Дин в поле воин.
На тему того, что Дин Рид являлся лучшим другом Советского Союза, сказано много: сняты документальные фильмы, написаны биографические очерки, выпущена книга, сложены легенды. Одна из самых красивых гласит, что певец, будучи не согласным с американским режимом в целом и с войной во Вьетнаме в частности, в 1970 году показательно сжег в Вашингтоне перед Белым домом американский флаг. В действительности же Рид, находившийся в то время в столице Чили, Сантьяго, попросту выстирал «звездно-полосатый» перед зданием консульства США. По сути безобидный и прошедший незамеченным в родной стране, поступок (за который, правда, Дин все же провел на нарах пару дней) в СССР был подан почти как гражданский подвиг.
Здесь мы, однако, снова рискуем свернуть с пути истинного и пуститься в героико-романтические дебри. Не станем этого делать. Ибо подвиг — подвигом, но почему-то представляется, что не все в жизни певца, которого порой называли то «красным ковбоем», то «красным Элвисом», было так однозначно. Не сразу и, рискнем не без доли здорового прагматизма предположить, не совсем уж по доброй воле Дин Рид стал убежденным борцом за справедливость, человеком, не скрывавшим своих «левых» взглядов, певцом свободы и приверженцем идеи мира во всем мире.
Возможно, ему просто не повезло. Не повезло в плане построения «вкусной» и «сытной» карьеры в родной стране. Ведь Дин, несмотря на преследующий его по сей день «красный» ореол, всегда оставался янки до мозга костей. И начал жизненный путь в полном соответствии с «американской мечтой». Будучи выходцем из небогатой семьи, поступил в университет, зарекомендовал себя способным студентом и незаурядным спортсменом. Но бацилла рок-н-ролла не могла не поразить этого парня: она вообще мало кого обходила стороной на Западе в конце 1950-х — начале 1960-х, в особенности если у человека наблюдались какие-никакие музыкальные способности.
А у Рида они были весьма незаурядные: он обладал впечатляющими голосовыми данными, красивым тембром, сам сочинял неплохие песни, к тому же был артистичен, пластичен и по-мужски красив — то есть почти что алмаз, который в умелых руках мог бы превратиться в бриллиант. Но эти самые «умелые руки» и сметливые менеджерские мозги на пути юного музыканта не встретились, сам же Дин не обладал в достаточной мере пробивным характером — то есть соваться в каждую щель для достижения мировой славы считал ниже своего достоинства.
Во время учебы он подрабатывал выступлениями в барах и клубах, но этот опыт ощутимых дивидендов ему не принес. Парнишка решил попытать счастья в Голливуде, где ему вроде бы улыбнулась удача: после прослушивания он подписал контракт со студией Capitol Records. Однако вышедший в 1961 году диск (являющийся сегодня большой коллекционной редкостью) особого впечатления на американскую аудиторию не произвел. В чем ее, откровенно говоря, сложно винить: первая волна рок-н-ролла схлынула, до «британского вторжения» оставалась еще пара лет, на поп-сцене тон задавали девичьи вокальные трио — музыкант пришелся, что называется, не ко двору. И, предприняв еще несколько попыток пробиться в элиту рок-н-ролла, Дин оставил затею сделать полноценную музыкальную карьеру в США.
Однако некоторые его записи получили живой отклик в Южной Америке. Дин, очевидно, смекнув, что синица в руке всяко лучше, чем журавль в небе, после нескольких успешных гастролей по странам Латинской Америки, решил остаться в Аргентине. Провидение, видимо, само вело Рида к вершинам успеха (пусть и не в мировом масштабе), поскольку после смены места жительства для артиста все и закрутилось. Началось кочевание по миру: Рим — где Дин активно снимался в спагетти-вестернах класса «Б»; СССР — куда он впервые приехал в 1965 году; ГДР — где поселился в 1973-м и прожил вплоть до своей трагической кончины в 1986-м, обстоятельства которой до сих пор до конца не выяснены…
Сегодня имя Дина Рида мало кому что говорит. И если в нашей стране, как и в государствах бывшего Восточного блока, по сей день есть немало людей, относящихся к певцу неравнодушно, то в Штатах вы из ста произвольно опрошенных человек едва ли встретите хотя бы одного, для кого имя артиста не является пустым звуком. Да и вообще, масштаб дарования этой личности несопоставим с тем весьма скромным уровнем признания, на которое он мог бы рассчитывать. Ведь незаурядный исполнитель оставил после себя богатейшее филофоническое наследие — хотя оно никогда официально не переиздавалось даже на компакт-дисках, не говоря уже об иных носителях музыкальной информации. Лишенный возможности выпускать пластинки в США, Дин активно записывался на лейблах соцстран: чехословацком Supraphon, болгарском Balkanton, восточногерманском Amiga. И, конечно же, нелишне будет повторить, на нашей «Мелодии»…
Все-таки напоследок здравую долю вполне заслуженного Дином перед нашей страной елея подпустить хочется. Он очень часто посещал СССР и даже хотел остаться жить в Москве, приобрести квартиру. Его любовь к советским людям выражалась не только в поездках по стране и многочисленных славословиях, высказанных в адрес нашего государства в ходе бесчисленных интервью. Многие его песни написаны под впечатлениями от визитов к нам — нам же и посвящены. Среди прочих, его перу принадлежит симпатичная вещица под красноречивым названием «БАМ», где, в частности, содержатся такие строки: «BAM — far as the eyes can see, BAM — built for you and me, BAM — people can be free…» (БАМ — уходящая вдаль, насколько хватает глаз, магистраль, построенная для свободных людей — таких, как мы с тобой).
Фотографии: Борис Кавашкин/ТАСС и Юрий Лизунов/ТАСС.