30.06.2023
Таджикский театр оперы и балета оживает и активно встраивается в международное культурное пространство, что доказали две достойные премьеры, представленные под занавес сезона.
После распада Советского Союза значительно ослабли и культурные связи между бывшими союзными республиками. Увы, в существенной степени это коснулось классической музыки, оперы и балета. Разве в Москве или Минске знают, чем живут оперные театры в Кишиневе, Ереване или Бишкеке, что ставят, кто там сегодня поет и танцует, что за звезды зажигаются на их сценах и зажигаются ли вообще?
В Таджикистане ситуация с классическим искусством оказалась сложнее, чем где бы то ни было: сказался не только разрыв связей, во многом питавших местную культуру, но и затяжная гражданская война, бушевавшая во второй половине 1990-х. И, хотя гроза отгремела, для маленькой и не самой богатой республики эхо тех событий дает о себе знать до сих пор. Пострадала и культура: долгое время, прямо скажем, было не до нее, особенно же не до таких затратных ее сфер, как опера и балет. Но сегодня на фоне развития страны и ее интеграции в мировые культурные процессы очевидно, что оживление коснулось в том числе академической музыки и музыкального театра.
Яркий пример — Таджикский театр оперы и балета имени Садриддина Айни, которому скоро исполнится девяносто лет. Возникший в прямом смысле на пустом месте — когда сам город, тогда называвшийся Сталинабадом, еще только строился, в советские годы он достиг значительных творческих высот. Недавняя гражданская война сильно ударила по культурному слою столицы: до сих пор ощущается и по малочисленности публики, у которой востребовано искусство оперы и балета, и по тому, с какой опаской отдают детей обучаться в балетную школу, следствие радикальных религиозных настроений в период нестабильности.
Вспомним, что в близком по этническому составу Иране исламская революция 1979 года уничтожила местный оперный театр «Рудаки». А в соседней с Таджикистаном Туркмении в начале нынешнего века Оперный театр имени Махтумкули попросту снесли. Занимавший пост президента Сапармурат Ниязов тогда прямо говорил, что считает искусство балета ненужным для туркмен, если не вредным.
У президента Таджикистана Эмомали Рахмона на этот счет другое мнение, что не может не радовать. Здание оперного театра, шедевр сталинской архитектуры, пережило реконструкцию и находится в отличном состоянии. Правда, местные вокалисты недовольны — говорят, испортили акустику, из-за чего оперы теперь идут с микрофонной подзвучкой. Внешне же дворец музыки классических очертаний с богатыми ориентальными украшениями — одно из красивейших зданий таджикской столицы. За ним строится колледж искусств — руководители культуры республики считают необходимым иметь собственное хореографическое училище в столице. Пока же таджикские танцовщики ездят учиться в Россию, преимущественно в Пермь. Проблемы с комплектацией оркестра пытаются решить приглашением музыкантов опять же из России, в частности из Казани.
Директор театра Камолиддин Сайфиддинзода, сын известного таджикского советского композитора Шарофиддина Сайфиддинова, немало сделавшего для развития оперного искусства в Таджикистане, заступил на свой пост перед самой пандемией, поэтому можно сказать, что нынешний сезон — первый, в котором он мог проявить себя в полную силу. Афиша, в которой не так много спектаклей (артисты часто задействованы в правительственных концертах и официальных мероприятиях, проходящих на сцене театра, что, конечно, сбивает творческий ритм), за текущий сезон пополнилась чередой новинок. А в его финале театр удивил небывалой творческой активностью: сразу две премьеры — оперная и балетная.
В текущем репертуаре театра немало таджикских национальных опер, а также есть международная классика — русская и итальянская. В июне же представили французский шедевр — «Кармен» Жоржа Бизе. Поют по-французски, разговорные диалоги звучат на русском: практика, нередко используемая и в российских театрах. Для французских арий и ансамблей не предусмотрен перевод (нет бегущей строки субтитров). Голоса яркие и сильные, некоторые поразительно хороши, но культуры пения порой недостает. С этой точки зрения выгодно отличается поющая музыкально и кристально чисто исполнительница титульной партии Шарофат Усмонзода. Оркестр, в котором есть заметные проблемы у струнных и у медных духовых, тем не менее уверенно ведет итальянский маэстро Джерардо Колелла: ему удается собрать форму и выстроить драматургию. Не все получается гладко: порой звук у оркестра, хора и солистов разбредается в разные стороны. Да и сам хор (хормейстер Елена Тиллоева), особенно мужской, видимо, не самая сильная сторона Театра имени Айни.
Актерская игра — порой прямолинейно-плакатная, порой трогательная. В сочетании со скромной сценографией Джамшеда Холикова (в ее основе — цветовые контрасты красного и черного) постановка главного режиссера театра Сухроба Усмонова напоминает наивные полотна в духе Пиросмани. Весьма скромной оказывается роль световой партитуры (Исроил Рафиев): она выделяет не все смысловые акценты, а сама сцена часто кажется слишком затемненной. Зато, несомненно, удались костюмы Катерины Бабочкиной: при всей своей традиционности (Кармен в черном корсете, Хозе — в сине-желтом мундире), они эстетичны и визуально доминируют.
Премьера французского шедевра собрала полный зал: зрители стоя приветствовали артистов на поклонах. «Кармен» не было в репертуаре более десяти лет, и публика соскучилась.
Постановка балета «Кир Великий» современного таджикского композитора Амирбека Мусо стала полноценной мировой премьерой. Это двухактный спектакль, посвященный легендарному создателю огромной Персидской империи Ахеменидов. Либретто Барота Абдурахмона охватывает всю жизнь правителя: под звуки вступления публика видит Кира запеленутым младенцем, а в финале он погибает от кинжала коварной массагетской царицы Томирис. Либреттист связал антагонистов любовной линией, тайной страстью, существующей вопреки всему — политическим расчетам, семейным обязательствам, клятвам и пророчествам. Эта романтическая линия трагической любви правителей становится лейтмотивом повествования.
Тема единства истории и судьбы персоязычных народов сейчас весьма популярна в Таджикистане: так молодая республика ищет свое место на карте мира, в прошлом и настоящем. Этого невозможно не заметить, гуляя по улицам Душанбе, обильно украшенным памятниками историческим личностям Большого Ирана. Балет «Кир Великий» также призван демонстрировать величие прошлого и неразрывную связь таджиков с древней культурой арийских народов. Наиболее выразительными музыкальными темами в спектакле оказываются движение не то торговых караванов, не то несметных полчищ Кира и его противников, и лирические любовные диалоги. Последние получились наиболее интересными и выразительными с точки зрения хореографии, за которую отвечала молодая российская постановщица Аяна Оскенбаева (это дебют выпускницы ГИТИСа). Среди сильных сторон исполнения также стоит отметить профессионализм женского кордебалета, костяк которого составляют японские танцовщицы — выпускницы Пермского хореографического училища.
Сценографический минимализм постановки (художник Джамшед Холиков) не отвлекал внимание публики от центральных персонажей и многочисленных драматических коллизий. Партитура «Кира» представляет для оркестрантов заметно меньше сложностей, и в целом они с ней справляются лучше, чем с «Кармен», однако мастерство российского маэстро Михаила Калинина как именно балетного капельмейстера еще предстоит оттачивать. Тем не менее сложно переоценить важность культуртрегерского значения нового балета, искусства, само существование которого в новом Таджикистане еще недавно было под большим вопросом. Две эти свежие работы Театра имени Айни говорят о жизнеспособности европейского классического искусства в республике и о хороших перспективах развития.
Фотографии предоставлены Таджикским театром оперы и балета.