12.07.2022
На Новой сцене Большого театра состоялись мировые премьеры трех одноактных балетов, собранных в один вечер: Made in Bolshoi, «Времена года» и «Танцемания». Их сочинили современные хореографы на музыку российских композиторов.
Появления этих балетов ждали более двух лет. Встреча спектаклей со зрителями откладывалась по причинам серьезным и понятным, но затянувшаяся долгая пауза перед премьерой не всем сочинениям пошла на пользу. Открывала программу одноактовка с громким названием Made in Bolshoi («Сделано в Большом») на музыку петербуржца Анатолия Королева в постановке Антона Пимонова, чье недавнее исполнительское прошлое связано с Мариинским театром. Десять лет назад Пимонов дебютировал как хореограф, ставил спектакли в разных труппах, с 2017 по 2020 годы служил заместителем балетного худрука Екатеринбургского театра оперы и балета, в 2021-м возглавил балетную труппу Пермской оперы.
С артистами Большого работал однажды, поставив мировую премьеру «Обручение ради смеха» на Вокальный цикл Пуленка для мужского бенефиса «Соло для него». Спектакль тогда запомнился достойным уважения отношением к классике и наследию Баланчина как к незыблемым канонам, грамотными комбинациями движений, очищенных от примесей эмоций, и усердным исполнением. Это же можно сказать о спектакле Made in Bolshoi — тоже бессюжетная постановка, все красиво и корректно, но скрытый смысл, тот, что называют латентным сюжетом, ускользает.
Со сцены веет бодрым духом позднего советского авангарда. Все 32 участника (дуэт премьеров, три пары солистов и 12 пар кордебалета) в единообразных костюмах — трико, купальники и футболки с геометрическими полосками напоминают о физкультурных парадах (художник по костюмам Татьяна Ногинова). На заднике с огромного женского портрета в стиле Уорхола неестественно и жизнерадостно улыбается голубоглазая блондинка с вытаращенными глазами, а может это повзрослевшая шоколадная «Аленка» (сценограф Настя Травкина).
Хореография — стерильна, от московской эстетики — все-таки сделано в Большом! — веет прохладой, звонкий театральный стиль Первопрестольной не вызывает беспокойного трепета в зрительских сердцах. Прекрасен главный дуэт Екатерины Крысановой и Владислава Лантратова — уникальных солистов с артистическим шармом и безупречной техникой. Аккуратный балет Антона Пимонова — искренний жест поклонения наследию, его большой форме, которую стоит смелее наполнять душевными волнениями.
«Времена года» поставил Артемий Беляков — замечательный премьер Большого театра — статный и благородный. Музыку балета Александр Глазунов написал в 1900 году по детальному и развернутому плану Мариуса Петипа. Четыре времени года окружали аллегорические образы Зефира и гномов, сатиров и фавнов, васильков и маков. Каждому персонажу композитор подарил свои интонации.
Сочинитель хореографии Артемий Беляков пересмотрел фабулу и стал жертвой своих же заумных философствований. В либретто – наивном, трогательном, инфантильном — «поток Вечности» и «сияние Сферы», «непоколебимый стержень» и «природная незыблемость», «наступившие катаклизмы» и «воцарившаяся вакханалия», времена года — «объединение противоположных и неделимых начал, мужчины и женщины, рождения и смерти, созидания и разрушения. Зима и Лето — мужское начало, тяготеющее к устойчивому состоянию определенности. Весна и Осень — женская сущность, склонная к постоянным метаморфозам». А перед премьерой молодой хореограф сказал, что спроецировал эту «историю на человеческую душу, ее развитие, метаморфозы, грехопадение». Для балета сложновато, но устремление к самостоятельному познанию очевидно.
Художник-постановщик Анна Кострикова проявила ребяческое простодушие и равнение на вчерашнюю моду, проиллюстрировав действо весьма конкретно — на сцене огромный шар под длиннющей тюлевой оболочкой, а на танцовщиков накинуты дизайнерские прозрачные и просторные светлые одеяния, скрывающие линии тела и нивелирующие пластические нюансы движений, без которых они, эти движения, кажутся монотонными и однообразными.
Строгая, чуть угрюмая Зима Владислава Лантратова и вольная беспечная Весна Анастасии Сташкевич — образы прекрасные. В сложном дуэте выстроилась коллизия тонких отношений легкокрылой нежной птички Весны и неприступной Зимы. А сексапильная Осень Марии Виноградовой так и не сумела покорить Лето, которое погружается в «омут сладострастия и беспутства» (фраза из либретто) весьма равнодушно — в трактовке Артема Овчаренко его герой эгоистичен и вполне самодостаточен.
Хореограф активно вторгается в зону экспериментов. В одной из сцен занавес полуопущен и зрители видят только безупречно танцующие ноги артистов. Артемий Беляков складывает свой художественный мир, пытаясь скрестить давние традиции и современный формат, «упаковать» романтический миф в современную систему координат. Поиск сочинителя танцев далек как от эпатажа, так и от использования заезженных штампов и сегодняшние «Времена года» — шаг на пути постижения новых хореографических конструкций.
Фантазер Вячеслав Самодуров — хореограф опытный: второе десятилетие он ведет балетную труппу Екатеринбургской оперы дорогой успеха, изредка отвлекаясь на постановки «на стороне». Например, сочинил в Большом театре опередившую время «Ундину», в которой попробовал изложить историю без истории, передать языком танца сюжет, который пересказать словами невозможно. Новенькая «Танцемания» — проба того же ряда. Истории вроде бы нет, но характеры вылеплены, связаны отношениями, интрига не дает расслабиться, а витальные танцы складываются в единый сюжет.
Музыка создана по спецзаказу Большого театра — петербургский композитор Юрий Красавин сочинил мелодии остроумные, полетные, с гротескными перепадами и откровенной иронией, Самодуров остался доволен. Хореографа ведет радость творчества, хотя не думаю, что ему неведомы рефлексии и сомнения. Быть может, благодаря именно им появился в «Танцемании» витамин счастья, который так легко усваивается публикой. Кстати, Вячеслав Самодуров уверен в том, что «люди приходят на балет не ради созерцания совершенной красоты, а за энергетической подпиткой». Зрители получают ее в изобилии.
«Высоковольтная» музыка вызывает непрерывный поток танца и под воздействие маниакального синдрома танцемании попали все создатели спектакля. Серьезный сценограф Алексей Кондратьев придумывает пространство, в котором ждут вихрей замысловатых трюков. На заднике — смеющееся многоцветное светящееся панно — привет от гламурного шоу, молодежного танцпола или от кудесника, открывшего волшебный ларец. Художник по костюмам Анастасия Нефедова одела мужчин в черные майки и мягкие, не стесняющие движений штаны, дам — в нарочито пышные блестящие удлиненные пачки. На макушках балерин волосы собраны задорным хохолком.
Блестяще танцуют три пары солистов, все — харизматичные виртуозы: Екатерина Крысанова и Семен Чудин, Маргарита Шрайнер и Алексей Путинцев, Анастасия Сташкевич и Вячеслав Лопатин. Дерутся, милуются, выясняют отношения и выполняют головоломные па с такой изысканной легкостью, словно это им ничего и не стоит. Прыгучий мужской кордебалет работает остро и живо. Смелые движения, стремительный темп, пьянящий драйв, четкая скороговорка танцевальной речи.
Все три балета отлично провели маэстро Антон Гришанин и симфонический оркестр театра, которому доступны такие разные музыкальные миры. Не только первый спектакль программы, но весь вечер можно назвать «Сделано в Большом» и, посмотрев их, понять проживаемую здесь и сейчас яркую, насыщенную событиями жизнь, в которой есть смятения и сомнения, взлеты и волнения, обидные проигрыши и блистательные победы.
Фотографии: Елена Фетисова и Павел Рычков / Большой театр.