04.05.2022
Киргизский театр оперы и балета имени Абдыласа Малдыбаева начал серию торжеств к восьмидесятилетию: первыми ласточками стали показанные в конце апреля вердиевская «Аида» и грандиозный гала-концерт с участием местных и приглашенных солистов.
За точку отсчета для юбилейных торжеств Киргизский оперный театр берет август 1942-го, когда существовавшая с 1926 года в тогдашнем Фрунзе – нынешнем Бишкеке — музыкально-драматическая студия (позже музыкально-драматический театр) получает статус оперно-балетного театра.
В Бишкеке готовятся к юбилейному восьмидесятому сезону, который откроется по осени, а на исходе нынешнего устроили мини-фестиваль, посвятив его и предстоящей дате, и дню рождения наверное самого знаменитого в мире киргизского оперного певца – народного артиста СССР Булата Минжилкиева.
Восемь десятилетий назад Киргизский оперный начинал свой творческий путь ярко –в Москве он дважды за двадцать лет (в 1939-м и 1958-м) поучаствовал в декадах киргизского искусства. За это он получил орден Ленина. Отношение к советскому наследию в Киргизии уважительное, что видно во всем – в многочисленных и хорошо сохранившихся памятниках, в мудрой, взвешенной подаче фактов национальной истории в историческом музее, в грандиозной по количеству и качеству коллекции искусства соцреализма в художественном музее. «Мы с памятниками и памятью не воюем», — говорит с улыбкой советник гендиректора оперного театра Талантбека Толобекова, отвечая на вопрос корреспондента «Культуры» о том, как это удается в стране, в которой уже в нынешнем веке было три революции.
Здание оперного театра, выстроенное и украшенное по всем канонам сталинского ампира здание (1955 год) сравнительно недавно пережило серьезный ремонт и выглядит отлично. Однако к юбилейному рубежу театр пришел с непростым наследством: редкая обновляемость репертуара, проблемы с комплектацией инструментов (например, совсем нет арф, в концертном зале – рояль, не соответствующий статусу столичной оперы) и техническим оснащением — нет, например, бегущей строки, между тем оперы идут на языке оригинала… С финансированием к юбилею обещает помочь Министерство культуры Киргизской Республики: планируется более полноценное и систематическое финансирование, без чего поднять уровень Киргизской Оперы хотя бы до уровня советских времен (а лучше – до мирового!) немыслимо. Совсем недавно в театр пришла молодая команда во главе с новым гендиректором Алмазом Истамбаевым. Сейчас она пытается обновить жизнь столичной труппы по всем направлениям.
Первое большое фестивальное впечатление – бессмертная «Аида» Джузеппе Верди, итальянская классическая опера про Восток.
Искендер Сартбаев возобновил постановку 1990 года, которую более тридцати лет назад сделал режиссер Меер Ахунбаев. Возраст взятой за основу интерпретации ощущается: это добротный классический спектакль с живописными декорациями на ткани, какие мы помним по спектаклям прошлого века. Такие постановки Аиды в традициях исторического спектакля не так уж редко встречаются и сейчас — нечто подобное можно видеть в Арена ди Верона или на Исторической сцене Мариинского театра. Обаяние сказочности и поэтичности, при внешней реалистичности, этого спектакля безотказно воздействует на публику, аплодирующую сфинксу в натуральную величину, пирамидам, луксорским колоннам и романтической луне над нильским разливом. Впрочем, сфинкс в Бишкеке лицом подозрительно напоминал легендарного киргизского батыра Манаса.
Сценография мастера крупного формата и больших живописных полотен Анатолия Арефьева, дополненная яркими этнографическими костюмами, пленяет глаз, но не может скрыть очевидных режиссерских просчетов. Смены картин и мизансцен сделаны, мягко говоря, не ювелирно: свет гаснет и публика видит стремительно убегающих за кулисы певцов. Живописные задники и занавесы не всегда четко пригнаны к размерам сцены и элементам бутафории, что несколько снижает градус эстетического воздействия за зрителя. Превалируют фронтальные статичные позы у певцов, отношения между героями не всегда четко выстроены, порой действие напоминает костюмированный концерт. Реалистическое оформление сцены обязывает: артистизм и взаимодействие героев на сцене должны быть проявлены сильнее. Сцена триумфа оказывается разочарованием: шествие с золочеными нильскими божествами оказывается малолюдным и лишенным элегантности, хореография Кулбубу Мадемиловой ситуацию не спасает.
Фестивальный показ предполагает зарубежных гастролеров, и таковые в киргизской «Аиде» были. Монгольский баритон Бадрал Чулуунбаатар, победитель международных конкурсов (великая Образцова про него говорила шутя: «Бадрал — ты мое сердце украл»), воплотил на бишкекской сцене мощного и властного императора эфиопов Амонасро. Также в премьере участвовали солисты «Астана-оперы» меццо Татьяна Вицинская и тенор Саян Исин, которые спели противоборствующих Амнерис и Радамеса. Голоса яркие и крупные, но для первой — партия египетской царевны несколько высоковата, второму с его буйным теноровым темпераментом в роли полководца не хватило чувства меры и самоконтроля. Венчал квартет гастролеров итальянский дирижер Серджио Ла Стелла, совладавший со сложной формой вердиевского шедевра. Но всех подводных камней ему обойти все же не удалось, в чем оказались виноваты слабая струнная группа и не всегда четко вступающий хор.
Местные солисты выступили достойно. Особенно порадовала Заира Раимбекова – у бишкекской «Аиды» оказалась убедительная титульная героиня с крупным голосом драматической наполненности и превосходным владением верхним регистром.
Более полное представление о штатных киргизских певцах сложилось на гала-концерте, со вкусом поставленном режиссером Найлей Рахмадиевой. Особенно запомнились кавалеры – солнечный лирический тенор Элгиз Бейшенбаев (ария из сарсуэлы Соросабаля «Хозяйка портовой таверны»), артистичный бас Данияр Долотбаков (куплеты Мефистофеля из оперы Гуно), теплый и элегантный баритон Бактыбек Ыбыкеев (песня Турсунбаева «Алтынчи») и терпкий тенор с уверенным звонким верхом Мурат Дербишалиев (ария Рудольфа из «Богемы»).
Гастролеры здесь выступили уверенней и, пожалуй, интереснее, чем в «Аиде»: Татьяна Вицинская продемонстрировала красоту и пластичность своего меццо в арии Далилы и актерский кураж в Хабанере из "Кармен", Саяну Исину веристские арии (из "Арлезианки" и "Турандот") оказались впору, а Бадрал Чулуунбаатар подтвердил свое мастерство в куплетах Эскамильо и арии Риголетто. К уже слышанным гостям присоединился российский баритон, экс-солист Большого театра Павел Черных, удививший переходом на басовый репертуар: в арии Банко из «Макбета» это было не слишком убедительно, а вот Песня Галицкого из «Князя Игоря» оказалась полной куража и правдивых интонаций.
Фотографии предоставлены пресс-службой Киргизского театра оперы и балета.