21.07.2021
Большинство работ впервые показывают в России.
Название проекта «Музы Монпарнаса», казалось бы, намекает на очередную «женскую» выставку. С одной стороны, художницы долгое время находились в тени коллег-мужчин, и знакомить публику с их искусством, конечно, нужно. С другой, акцент именно на «женском» нередко приводит к «геттоизации» — посетитель ожидает увидеть нечто типичное дамское: милое и розово-воздушное. Нужно ли делить произведения по половому признаку — вопрос дискуссионный. Как бы то ни было, грамотный куратор не только подчеркнет особенность работ женщин-художниц, но и постарается вписать их в глобальный культурный контекст. И кураторской группе выставки в Пушкинском это, кажется, удалось.
Обитательницы Монпарнаса вели себя вовсе не как прилежные музы прошлых веков. Долгое время роль женщины в художественном процессе сводилась к позированию. Своевольные жительницы довоенного Парижа сами взяли в руки кисть, хотя некоторые по старой памяти подрабатывали натурщицами — вроде легендарной Кики, возлюбленной Ман Рэя, заодно писавшей картины в наивном стиле. И все же большинство дам выбирали творческую стезю, и этому способствовало обилие частных учебных заведений, куда — в отличие от консервативных государственных — принимали женщин-учениц. Парижскую школу прошли многие отечественные художницы, вроде классика советского искусства Веры Мухиной. Создательница монумента «Рабочий и колхозница» два года провела в столице Франции, где училась в знаменитой частной студии Коларосси — через которую прошли такие художницы, как Анна Остроумова-Лебедева и Анна Голубкина. На выставке можно увидеть работы Мухиной того периода: изящные статуэтки девушки и юноши, выполненные под влиянием импрессионизма.
Вообще именно скульптурный зал получился самым эффектным. Например, здесь представлены работы Ханы Орловой — художницы необычной судьбы. Уроженка Российской империи в 1905 году вместе с семьей бежала от погромов в Палестину, а через 5 лет переехала в Париж, где, в частности, посещала «Русскую академию» Марии Васильевой — еще одной нашей соотечественницы. Хане было суждено построить свою мастерскую, бежать во время Второй мировой в Швейцарию, а по возвращении во Францию обнаружить мастерскую разгромленной, многие работы — уничтоженными. На выставке можно увидеть ее вещи — удивительные и талантливые: например, скульптурный портрет художника Александра Яковлева, выполненный в необычной манере. Здесь же проявляется «зеркальный» принцип, свойственный экспозиции: кураторы показывают портрет Орловой с сыном, созданный Яковлевым. И эта множественность точек зрения дарит зрителю особую перспективу.
Скажем, на выставке можно увидеть работу Пабло Пикассо, а также натюрморты его спутницы Доры Маар, созданные из нежнейших, еле видимых точек. Эти вещи стали известны уже после смерти художницы. Очевидно, всему виной Пикассо, с успехом подавлявший и подчинявший себе своих муз. К фигуре одной из них, балерине Ольге Хохловой, Пушкинский обращался несколько лет назад: тогда на выставке, посвященной Пикассо и Хохловой, кураторы попытались «дать слово» танцовщице, долгие годы находившейся в тени знаменитого мужа. Дора Маар, как и Ольга, фактически оставила карьеру, познакомившись с неистовым андалузцем — хотя была известным фотографом — и получила взамен лишь любовные муки и тяжелый душевный кризис, закончившийся пребыванием в психиатрической клинике.
Еще одна любовная история с грустным финалом — Модильяни и его музы Жанны Эбютерн. Художник в январе 1920-го умер от туберкулезного менингита, и Жанна, беременная их вторым ребенком, на следующий день покончила с собой (старшую дочь взяли на воспитание бабушки и дедушки, затем ее удочерила сестра Модильяни). Сохранилось лишь полтора десятка работ Жанны: она была не только музой и моделью, но и художницей. В экспозиции представлены две вещи, в том числе — автопортрет, выполненный в духе Модильяни: девушка, ушедшая из жизни в 21 год, просто не успела выработать собственный стиль.
Игру зеркальных отражений продолжает Алиса Эрнестина Прен — она же прославленная натурщица Кики с Монпарнаса и спутница Ман Рэя, запечатлевшего ее на знаменитом снимке «Скрипка Энгра». Кики называли Королевой Монпарнаса, душой и центром царившего там веселья. Она не только позировала знаменитым художникам (на выставке можно увидеть снимки самого Ман Рэя, а также картины Фужиты и Мосея Кислинга), но и вела собственную летопись: в 28 лет выпустила мемуары. А еще писала картины: в экспозиции есть портрет Эйзенштейна, приезжавшего в Париж в 1929-м, и преподнесенный ему томик воспоминаний Кики с дарственной надписью.
Однако это еще не все: на выставке можно увидеть картину Мари Лорансен — известной художницы, чьи нежные творения соединяли модный кубизм с утонченным рококо. В России хранится лишь две ее работы, обе — в Эрмитаже. Отдельный зал на выставке отведен Марии Васильевой — художнице, учившейся в студии Анри Матисса, а затем, в 1912-м, основавшей в своей студии на Монпарнасе Свободную русскую академию (впоследствии — Académie Vassilieff). В экспозиции показаны необычные, гротескные куклы, которые художница создавала с 1916-го. Тогда же, в годы Первой мировой, она начала помогать менее удачливым коллегам. Французский искусствовед Жан-Поль Креспель писал: «Эта милая маленькая женщина с энергией динамита, на празднествах в мастерских изображавшая казачку, задумала открыть вечернюю столовую для бедствующих товарищей по ремеслу. В столовой оказывали такой теплый прием, что, в конце концов, там собрались все, и обеспеченные художники, как Пикассо, и бродяги вроде Сутина. У Марии Васильевой частенько засиживались Илья Эренбург, Модильяни, Сюрваж, Цадкин, Кислинг, Фернан Леже. <…> По моде того времени на диваны клали подушки, пуфы с кисточками или кукол, и куклы Марии Васильевой пользовались большим успехом. Это позволяло ей не брать с самых бедных гостей пятьдесят сантимов — стоимость ужина в столовой».
Еще один зал отведен нашей знаменитой соотечественница Соне Делоне: художнице и дизайнеру тканей. Соня стала одной из главных фигур ар деко: свои яркие эскизы для текстиля она создавала в то же время, когда для советского легпрома работали Любовь Попова и Варвара Степанова. На выставке целая стена отведена под эскизы Делоне, утверждавшей: «Для меня не существовало никакого различия между моей живописью и моими так называемыми декоративными работами, и «низший жанр» никогда не был творческим спадом, напротив, свободной экспансией, завоеванием новых пространств, это было частью одного общего поиска».
Наконец, самая загадочная фигура выставки — актриса Мария Лани. О ее ранних годах мало что известно: родилась в польской деревне, искала славы в Берлине, затем переехала в Париж и объявила себя звездой немецкого кино. Уверяла, что готовится к съемкам нового фильма, для которого по сценарию якобы нужны ее портреты. Удивительно, но именитые художники «купились» и создали целую галерею изображений красавицы — всего более 50 работ: в экспозиции можно увидеть творения Робера Делоне, Альбера Марке, Франсиса Пикабиа.
Впрочем, «весь этот джаз» на Монпарнасе длился недолго. Вскоре началась Великая Депрессия, затем — Вторая мировая, и волны истории смыли веселых обитателей «Улья» и окрестностей, оставив лишь легенды, воспоминания и, конечно, картины.
Фото: Александр Авилов / АГН Москва.